Дикие пчелы
Шрифт:
Волки последовали примеру вожака, тоже поползли, прячась за пихтами. У самой кромки Дьявол остановился, еще раз понюхал воздух и вдруг вильнул хвостом, пошел к позабытому другу.
Федька стоял у березы, прислонившись к ней плечом. У его ног темнел снег.
Дьявол несмело шел к нему. В глазах настороженность, радость, страх. Вильнул робко хвостом-поленом, будто просил извинения за столь долгое отсутствие.
Козин увидел Шарика и рот разинул. Все он мог ожидать, но чтобы вот так Шарик вышел к нему… Забыв про винтовку, Козин с испугом смотрел на пса. Но Дьявол шел, повиливая хвостом. Это было как во сне, когда хочется крикнуть, но нет сил, голос пропал. Обрел голос Козин, тихо позвал:
– Шарик! Шарик! Вот ты какой стал громадина, Шарик!
Не забыл пес свое первое имя. Осмелел, подбежал к Федьке, положил лапы на грудь, чуть не свалил друга, тихо проскулил. На минуту забыл о стае. Все забыл, встретив друга. Лизнул Федора в обветренное лицо.
Все это было столь неожиданно, что Федька не успел испугаться, только удивился. Обнял пса за шею, зашептал:
– Шарик, милый, забрал бы я тебя домой, но ведь тут же тебя убьют. За тобой охотятся. Только за тобой. Уходи, Шарик! – сурово проговорил Федька и оттолкнул от себя пса.
Черный Дьявол услышал в голосе друга строгие нотки, отпрянул. И тут Федька увидел волков, которые полукругом наступали на него. Наверное, подумали, что вожак не может справиться один с человеком, шли на помощь. Федька вскинул винтовку, поймал на мушку лобастую голову волка, нажал на спуск. Ахнул выстрел, волк покатился по снегу. Стая подалась назад. Федька выстрелил еще в одного волка, тот закувыркался на снегу. Покатился следом третий. Стая во главе с Дьяволом обошла Федьку, обтекла с двух сторон и скрылась за леском.
Безродный понял, что волки вырвались из кольца. Бежал, ломился через чащу, обливался потом. В груди теплилась надежда, что, может быть, убит Дьявол. От волнения тряслись руки, подгибались колени. Если убит, то ворожба – пустое дело, все враки, все наговоры.
Федька поспешил затоптать следы Дьявола, которые четко виднелись на снегу.
Безродный издали закричал:
– Ну, убит Дьявол?
– Ты его сам поди убей. И верно, это не собака, а дьявол. Пять раз стрелял, а попадал в других. Наверное, правда его Булавин от пули заговорил.
– Не ври! – закричал Безродный.
– Правду говорю. Вон трех волков пристрелил, а Дьявола не смог. Он, Дьявол, ростом с жеребенка.
Подъехали загонщики. Гурин долго молчал, потом спросил:
– Как же ты в такую громадину не попал?
– Сам видишь, не попал.
– Врет Козин, что не попал в Дьявола, пожалел он его! – крикнул Розов. – Знаю я его мыслишки. И стрелок он лучший средь нас. Врет!
– Не похоже, что врет, сами видите, сколько нахлопал волков. Не каждому такое под силу. Могли и порвать его. Волки гонные, опасно.
– Э, черт! – выругался Безродный. – Знай я точно, кто подрезал ошейник, на месте бы убил.
– Тебе не привыкать, – хмуро бросил Козин.
– Ладно, будя языками молоть, не пойман – не вор. Ругань – помеха делу, – остановил спор Гурин.
Подбежали еще загонщики, наперебой заговорили:
– Дьявол-то, Дьявол-то чисто жеребец махал по снегу. Думали, на нас бросится, но все обошлось. Но пужнул Машку розовскую, она сорвалась с повода и удрала наперед волков. Не съели бы!
– «Не съели бы!» От той Машки, пока мы тары-бары-растабары, давно уже одни косточки остались, а может, и их проглотили волки. Для них и кости – еда. Как же не уберегли коня, – посуровел Гурин.
– Убереги. Дьявол так рыкнул на нас, что мы едва на дерева не полезли!
– Хватит, пошли на табор и будем завтракать. На тощий желудок не думается, – сказал Гурин.
Завтракали молча. После завтрака поехали по следам волков. Они вели в деревню. В трех верстах от табора нашли кости от кобылы. Но Розов не тужил.
– Однова бы издохла. Стара уже.
Такое он мог сказать. Безродный хорошо заплатил за подлое дело – за гурийских овец – и вернул долговые расписки.
Безродный пообещал охотникам за шкуру Дьявола сто рублей.
Козин усмехнулся и сказал:
– Дешево же ты ценишь свою-то. Ить Черный Дьявол – это твоя погибель. Цыгане зря не скажут.
– Брось, Федор, собак дразнить, – остановил Козина Гурин. – Аль не видишь, что человек в накале?
Черный Дьявол провел стаю по пробитой тропе, затем вышел на Голубую речку, там снегу было меньше, и увел волков в сторону Зеркального озера.
Охотники подкормили коней в деревне, чуть передохнули и с новыми силами погнались за стаей, за Черным Дьяволом.
А тут ветер начал крепчать. Снежные вихри низко стлались над сопками, летели к морю размочаленные тучи, гнулись и скрипели деревья, стонала тайга. Быть буре.
– У меня есть думка, – сказал Розов, – что буря загонит волков в землянку корневщиков, что стоит на Нерпичьем ключе. Дьявол все же собака. Спорим, Егорыч, заведет! Там мы его и прихлопнем.
– Спорим, – вяло согласился Безродный. – Если заведет, то я ставлю на всех десять четвертей спирта, а нет, то ты ставишь за меня. Лады?
– Лады.
Розов не ошибся. Дьявол повел стаю к землянке. А буря уже ломала деревья, гнала снег, наметая сугробы. Дьявол потоптался у двери, не смея войти. Но из землянки не доносился запах человека, там давно никто не жил.
Дьявол устал. А тут еще буря. И он осмелел и вошел первым в землянку. За ним вошла волчица, а следом и вся стая. Волки во всем верили вожаку. Они растянулись у стен, дремали, пережидая бурю…
Следы зверей охотники просматривали далеко: они вели к землянке. Розов ликовал: