Дикие псы
Шрифт:
— Это все?
— Есть еще кое-что. Они учатся в одной группе. Жигулов хмыкнул. Как чувствовал. Был готов к подобному повороту событий.
— Интересно.
— В институтском общежитии проживают в одной комнате. Жалоб на нарушение режима проживания не было.
— Они друзья?
— Декан об этом ничего не знает. Может быть, побеседовать с ребятами из группы?
— Успеется. Этим можно заняться и завтра. Лучше выясни номер комнаты и понаблюдай, кто приходит, кто уходит. Только постарайся не засветиться.
— Хорошо.
— Часика через три либо я тебя сменю, либо Коля.
— Отлично. Если пойдут куда-нибудь, вести?
— Только не раскрываясь. Держись от них на приличном расстоянии. Грабить второй банк они сегодня вряд ли станут. Главное, не спугнуть их. Оперативник усмехнулся. Коля Бадеев не преувеличивал. Олег действительно был очень хорошим оперативником. Это касалось и наружного наблюдения.
Паше и его приятелю не понадобилось даже обходить весь подъезд. Достаточно было позвонить в две квартиры. На первый звонок открыла плотненькая, румяная, словно колобок, женщина с седенькими кудряшками, при очках и фартуке. На вопрос о молодом человеке определенной наружности она только покачала головой:
— Вы, наверное, ошиблись. Конечно. У нас живет один молодой человек. Костя. Они живут вместе с сестрой, на четвертом этаже. Квартира, как у нас, только напротив. — Паша вежливо улыбнулся. Учитывая, что на каждой площадке размещалось всего две квартиры, объяснение не грешило лаконичностью. — Только он ниже и черненький, — закончила женщина. — Вы, наверное, ошиблись.
— Конечно, — оскалился Паша. — Спасибо. Вы нам очень помогли. Очень. Дверь второй квартиры открыла разбитная девица в длинной, чуть выше колен, майке, жующая бутерброд. Оглядев визитеров, она откусила от бутерброда и поинтересовалась:
— Чего надо? — Паша повторил вопрос, подробно описав внешность соседа. Девица сочно цыкнула зубом, покачала головой. — Нет такого. Я бы заметила. Есть один заморыш, на четвертом, но он совсем не похож на вашего красавца. Это все? Когда дверь за ней закрылась, Паша задумчиво произнес:
— Этот парень, сосед, здесь не живет. К кому он приходил, как ты думаешь?
— Я бы ее трахнул, — мечтательно произнес его приятель.
— Кого?
— Эту цыпу, — он кивнул в сторону запертой двери. — Классная телка.
— Ты слушаешь? — раздраженно поинтересовался Паша.
— Что?
— Я сказал, что этот щенок не живет здесь. Потом спросил: к кому он мог приходить?
— К ляльке, — беспечно ответил приятель. — К этой, которую мы в бане трахали. Зря, что ль, он так пялился, когда мы ее в тачку сажали?
— Правильно, — кивнул Паша. — Я подумал о том же. Значит, и искать его нужно через ляльку. Пошли, поднимемся к ней домой. Войдя в квартиру, они убедились, что в ней никого нет.
— Ну? Что будем делать? — спросил напарник.
— Ждать, — ответил Паша и указал на широкий диван. — Устраивайся поудобнее.
У подъезда Анна остановилась и оглянулась. Не то чтобы она боялась, но сейчас, когда у нее созрел определенный план, очень не хотелось отправляться на очередной «субботник». Уже стемнело, но во дворе, на зависть всему кварталу, горели фонари. У соседнего подъезда стояли «чужие» «Жигули». Анна не помнила эту машину. С другой стороны, не шарахаться же теперь от каждой незнакомой машины? Анна вошла в квартиру. В прихожей было темно, только узкий клин ярко-желтого света, падавший с лестничной площадки через приоткрытую дверь, выхватывал из тьмы полоску обоев на стене. На них колыхалась золотая трава, и порхали над ней серебряные птицы. Анна протянула руку, нащупывая выключатель. В следующее мгновение чьи-то пальцы сжали ее запястье. Девушка испуганно ойкнула, рванулась, но тот, кто стоял в темноте, со страшной силой ударил ее в лицо. Перед глазами у Анны вспыхнули миллионы оранжево-красных огоньков. Они закрутились пестрым хороводом, а затем погасли вместе с сознанием.
СЕГОДНЯ
— Внимание, «Ольха»! — ожила вдруг рация. — Я — «Гром-один»! Они выводят заложников! Как поняли? Бандиты выпускают заложников! Капитан-спецназовец, а с ним и все, кто был в комнате, подошли к окну. Спецназовец поднес к глазам бинокль.
— «Гром-один», я — «Ольха». Понял тебя. Вижу группу заложников. Следите за дверями ресторана. Не исключено, что это всего лишь трюк.
— Понял, «Ольха». Группа заложников медленно двигалась через площадь. Капитан наблюдал за ними в бинокль, прислушиваясь к шепоту за спиной:
— Вы думаете, они действительно их отпускают?
— Откуда мне знать.
— Если это так, значит, бандиты напуганы. Иначе никого не выпустили бы.
— Наоборот, — заметил негромко капитан. — Вот если бы они боялись, тогда мы бы не дождались от них подобного шага.
— Вы думаете? — спросил кто-то стоящий сзади.
— Уверен, — капитан подкорректировал резкость, начал считать вслух: — Дети в возрасте от пяти до десяти лет. Человек двадцать. Если есть младше, я их не вижу. Так. Подростки от десяти до… черт, девушки сейчас в тринадцать на восемнадцать выглядят. Поди посчитай тут. Ну, в общем, еще человек сорок. С ними одна женщина. Это хорошо.
— Что хорошо? — тут же спросил из-за спины знакомый голос.
— Они не боятся, значит, не станут открывать огонь только потому, что у кого-то заурчало в желудке. С группой детей отправили взрослого, чтобы избежать паники. То есть с мозгами у них все в порядке. С ними можно вести переговоры. Капитан несколько секунд наблюдал за тем, как у ограждения маленьких заложников подхватывают на руки патрульные, солдаты, оперативники, как накидывают на плечи крошечных человечков байковые одеяла и ведут к стоящему неподалеку автобусу. Как подростков останавливают и расспрашивают сотрудники милиции и ФСБ. Впрочем, теперь это уже было не особенно важно. В их распоряжении имелась «живая» картинка, что, несомненно, лучше самых подробных показаний. Разве что звук. Очень много зависит от того, какие слова и каким тоном говорят бандиты. Капитан опустил бинокль, отвернулся от окна.
— Осталось вывести оттуда женщин, — сказал он штатским. — Если мы сумеем это сделать, я отдам приказ о начале штурма. С легким сердцем.
— А остальные заложники? — спросил один из штатских.
— Мужчины гораздо меньше подвержены панике, нежели женщины, — спокойно объяснил капитан. — Уберите из зала баб, и можно считать, что половина дела сделана.
Первый оперативник проводил до автобуса одну из заложниц: девушку лет девятнадцати на вид, которой скорее всего не исполнилось еще и шестнадцати. Затем вернулся к ограждению, подождал, пока напарник укутает в одеяло очередного ребенка и передаст с рук на руки пожарному, и отозвал в сторонку.