Дикий убийца
Шрифт:
Я киваю, тяжело сглатывая. Я ни за что не захочу останавливаться, думаю я, когда его губы снова прижимаются к моим, твердые и теплые, его рука скользит выше. Его ладонь прижимается к моим ребрам, еще выше, между грудей, и я ахаю, когда он обхватывает одну из них ладонью, оттягивая чашечку моего лифчика вниз, чтобы его пальцы могли поиграть с моим напрягшимся соском.
— Ты такая отзывчивая, — хрипло шепчет он мне в губы. — Все, что я делаю… то, как ты реагируешь…это так чертовски здорово. Чувствовать, как сильно ты меня хочешь…
— Я действительно хочу тебя. — Я выгибаюсь дугой, обеими
— Ну, теперь у тебя есть я. — Его язык снова скользит в мой рот, горячий и настойчивый, и я слышу тихий стон, вырывающийся из меня, когда его рука сжимается на моей груди.
По крайней мере, на сегодняшний вечер. Невысказанные слова повисают между нами, пока тянутся мгновения, поцелуи Левина и медленное скольжение его руки по моей коже, разжигая мою кровь острым желанием, которое заставляет меня чувствовать, что я вот-вот сойду с ума.
Он внезапно прерывает поцелуй, его рука скользит под моими коленями, когда он поднимает меня, встает и несет обратно к одеялу.
— Мы не будем заниматься этим на песке, — бормочет он, осторожно укладывая меня на него и склоняясь надо мной. — Я не могу найти для нас кровать, но, по крайней мере, здесь есть это.
— Меня не волнует кровать. — Я протягиваю руку, желая притянуть его к себе для еще одного поцелуя. — Все прекрасно.
— Ты заслуживаешь лучшего. — Однако его руки уже задирают мою рубашку, скользя ею вверх по моему телу, когда я немного приподнимаюсь, чтобы он мог стянуть ее через голову. — Ты заслуживаешь мягкой постели и свечей, роз и шампанского, и всего остального, о чем ты только могла мечтать. Всей романтики, о которой мечтает твое сердце.
— У меня никогда не будет этого. — Я дергаю его за рубашку, задирая ее вверх. Я хочу видеть его без нее, все эти твердые мышцы, которые я чувствовала под своими руками. — Ты думаешь, мужчина, за которого я собиралась выйти замуж, собирался усыпать кровать лепестками роз и зажечь свечи?
— Наверное, нет. — Левин тянется вверх, стягивая рубашку через голову, и я резко втягиваю воздух, забывая все, что собиралась сказать дальше, при виде него.
Его грудь и пресс впечатляюще мускулисты, их линии глубоко прорезаются по бокам и переходят в пояс джинсов. Я могла бы очертить каждый бугорок его живота, проследить дорожку вниз, и большая часть этой мускулистой плоти покрыта татуировками, в основном черно-красными, нанесенными чернилами от шеи до бедер и распространяющимися по рукам.
— Не то, что ты ожидала? — Левин смотрит на меня сверху вниз, его лицо внезапно становится пустым, как будто он беспокоится о моей реакции. — Елена…
Я протягиваю руку и прижимаю кончики пальцев к его губам, прежде чем он успевает спросить, хочу ли я остановиться.
— Ты такой… — я даже не могу подобрать подходящее слово. Красивый — недостаточно, чтобы описать его. Он похож на что-то из мира фантастики, на раскрашенную чернилами статую, высеченную из камня, и я, не раздумывая, тянусь вниз, руки теребят его джинсы. Я вижу очертания его члена, прижатого к молнии, и мне вдруг отчаянно хочется увидеть его целиком, прикоснуться к нему. Я помню, как хорошо он ощущался в моей руке, у меня во рту, каким он был вкусным, и я хочу большего.
— Ты тоже. — Его голос звучит почти благоговейно, когда он расстегивает застежку
Его рот опускается между моими грудями, его язык прокладывает там дорожку, когда он скользит обеими руками по их изгибам. Я тихо, прерывисто выдыхаю, вцепляясь руками в одеяло, когда моя спина выгибается от его прикосновения.
Медленно, это тоже мучительно. Каждое движение его пальцев и языка по моей коже заставляет меня чувствовать, что я вот-вот кончу, как будто моя кожа слишком натянута, мое тело жаждет большего его присутствия, и это также восхитительно, удовольствие покалывает каждый дюйм моего тела, когда он дразнит мои соски, превращая их в твердые пики, а затем проводит языком по каждому из них, втягивая мою плоть в рот, пока я извиваюсь и хнычу под ним.
Я знаю, что у него, должно быть, так же сильно болит. Я опускаю одну руку вниз, пока другой тереблю его молнию, моя ладонь скользит по толстому бугорку его члена. Я слышу, как он втягивает воздух, как резко двигаются его бедра, прижимаясь к моей руке, когда я издаю еще один тихий стон от ощущения его языка на моем чувствительном соске.
— Пока нет, — хрипло бормочет он, когда я пытаюсь залезть ему под джинсы. Он отводит бедра в сторону, берет мои руки и нежно прижимает их по бокам. — Ты еще не готова, Елена.
— Что? Я… — На короткую секунду мне кажется, что он передумал, что он собирается сказать мне, что мы должны остановиться. Но затем он начинает прокладывать поцелуями дорожку вниз по моему животу, и я понимаю, что у него на уме что-то другое.
Мой желудок сжимается от предвкушения того, что он собирается сделать, и я слышу его низкий смешок, когда он чувствует это. Его руки на краю моих шорт, расстегивают их, стягивают вниз, и я извиваюсь под его прикосновениями, когда его губы касаются моего пупка, а затем опускаются еще ниже.
— Помни, что я сказал, — тихо бормочет он, проводя губами между моих тазовых костей. — Если это слишком, скажи мне.
Я не могу говорить. Я едва могу думать, когда он отбрасывает мои шорты и трусики в сторону, оставляя меня полностью обнаженной, пока его руки гладят внутреннюю поверхность моих бедер, медленно раздвигая мои ноги. Его губы прижимаются к мягкой плоти там, скользя выше к изгибу моего бедра, и я чувствую, что больше не могу дышать.
Он нежно проводит большими пальцами вверх по мягкой плоти между ними, почти деликатно раздвигая меня, когда наклоняется вперед. Я слышу его низкий стон, когда его язык скользит по моему клитору, и издаю крик удовольствия от внезапного, нового ощущения.
Это так чертовски приятно. Его язык прижимается ко мне, влажный и горячий, скользя по моей намокшей плоти, когда он раскрывает меня шире, раздвигая мои бедра легким нажимом своих рук. Его язык обводит мой клитор медленными кругами, которые заставляют меня задыхаться, моя голова откидывается на одеяло, а пальцы впиваются в него, когда я чувствую, как сжимается узел удовольствия внизу моего живота.
Мое сердце трепещет в груди, дыхание перехватывает в горле, нарастает оргазм, который, я знаю, будет более интенсивным, чем все, что я испытывала раньше. Я почти боюсь этого, но я не хочу, чтобы он останавливался. Это слишком приятно. Он стонет, когда его язык снова скользит по моему клитору, а затем опускается ниже, скользя по мне, в то время как его руки сжимают мои бедра.