Диктиона и планета баларов
Шрифт:
— Меня зовут Тахо, я анубис с планеты Амон.
Тот с улыбкой взглянул на него, а я возблагодарила Бога за то, что щенок на сей раз не стал распространяться о своём дяде.
— Я — Энгас, — произнёс придворный. — Друг Короля. А вы?
Он повернулся ко мне с таким видом, словно предлагал принять участие в интересной игре.
— Лора Бентли.
На его лице мелькнуло разочарование.
— Как вы сказали?
— Лора Бентли, — повторила я. — А вы что, ждали услышать что-то другое?
Он промолчал, а потом снова улыбнулся. Мы свернули в неширокую улочку и пошли между высокими стенами, сложенными из коричневого и золотистого янтаря. Я невольно протянула руку и погладила тёплый отполированный
— Как называется этот материал? — спросила я. — На моей планете есть похожий, но его слишком мало, чтоб строить из него города.
— Это дерево, — ответил Энгас и, польщённый моим удивлением, гордо кивнул. — Да, именно дерево. Наши предки изобрели способ обрабатывать его, превращая в лёгкий и красивый огнеупорный камень. Столице уже семьсот лет, а дома всё ещё выглядят, как новые. Ни нашествия, ни пожары не нарушили её красоты.
— Поразительно… — пробормотала я, пытаясь разглядеть в полупрозрачном материале фактуру дерева. Мне это не удалось. — А о каких нашествиях вы говорили?
— О баларах, — ответил Энгас, искоса взглянув на меня. — Мы воюем с ними уже тысячу лет. История нашей борьбы драматична, но полна героизма. Чтоб вы поняли, начать нужно издалека. С того времени, когда наши предки прилетели на эту планету и превратили её в рай. Это было давно, и от тех времен остались лишь легенды. Мы дети планеты, называемой Алькор, но мы не имеем связи с нашей прародиной. Наш дом — Диктиона. За долгие века наш народ разделился на два, живущие на разных материках. Южный гористый материк называется Она. Наш, представляющий собой равнину с небольшими горными цепями на востоке, покрыт лесами. Это Дикт. В далекой древности, когда Дикт и Она преобразовались в самостоятельные государства, их короли начали войну, стремясь захватить владения соседа. Это привело к тому, что тысячу лет назад Аматесу покарал их вторжением баларов. Они не смогли противостоять захватчикам. Звёздные корабли хвостатых опустились на поверхность планеты. Их солдаты, вооруженные трубами, извергающими огонь, покорили оба королевства и обложили их данью, за которой прилетали каждые десять лет, обирая Диктиону до нитки. Мы сопротивлялись, но это сопротивление не было организованным. И, наконец, семьсот лет назад король Дикта Элаес предложил королю Оны Хорму прекратить старую вражду и объединить силы. Они пришли к согласию, и день их клятвы о совместной борьбе за свободу Диктионы был объявлен Праздником королей, который отмечается каждый год. За несколько лет короли подготовили свои народы к войне, и ближайший визит баларов окончился для захватчиков полным поражением. С тех пор мы ведём эту войну с переменным успехом. Пятнадцать раз Диктиона терпела поражение и была разграблена. Девять — весь флот баларов оставался здесь, в нашей земле. Последний раз это случилось двадцать лет назад. Тогда король Кибелл, будучи ещё восемнадцатилетним юношей использовал древние машины, спрятанные в горах Оны. Он увеличил притяжение планеты в тот самый миг, когда звездолёты баларов пошли на посадку. Они разбились о поверхность планеты, а оставшиеся в живых враги были окружены в той же долине небольшой армией, состоящей из молодых офицеров обоих королевств.
— Значит, у вас есть оружие против них? — спросила я.
— Древние машины? Да. У нас есть оружие, у нас есть гвардии королей, все мужчины Диктионы — прекрасные воины и готовы в любой момент вступить в борьбу с врагом. У нас есть сыновья Аматесу, — он обернулся и указал на сопровождающих нас воинов в красном. — Это воины-монахи, которые следят за исполнением договора Элаеса и Хорма. У нас есть всё, чтоб побеждать…
Он замолчал, опустив голову. Я почувствовала, что он не закончил свою мысль. У них есть всё, но чего-то не хватает. Чего-то очень важного, без чего они
— Чего ж вы их не победите-то? — поинтересовался Тахо, всё ещё державшийся за руку Энгаса. Тот молча взглянул на него, но ничего не ответил.
Мы наконец-то вышли из этой длинной улицы на следующую площадь, и я невольно замерла, почувствовав, как моё дыхание перехватило от восторга. Я увидела огромное здание, янтарный дворец с плавно изогнутой сверкающей крышей, с изящными витыми башнями по бокам, с прозрачной, исчезающей вдали колоннадой. Стрельчатые окна ровными рядами опоясывали полукруглый фасад, устремляя вверх свои пролёты. Хрупкие на вид эстакады вели к фигурным воротам, расположенным на втором и третьем этаже.
— Это дворец, — сообщил Энгас, всё ещё погружённый в мрачную задумчивость после своего рассказа. — Идёмте. Прежде чем представить Кибеллу, я покажу вас его доверенным людям.
Он направился к началу одной из эстакад. Мы с Тахо последовали за ним, а позади, не отставая, шли безмолвные сыновья Аматесу.
VIII
У нас не было времени полюбоваться внутренним убранством дворца. Едва войдя в полукруглую арку резных ворот, мы оказались в темноте мрачного помещения, из которого было только два пути. Один — назад, на улицу и другой — вниз по широкой лестнице, ведущей куда-то очень глубоко.
Монахи-воины догнали нас ещё на эстакаде, и теперь трое из них взяли со стен факелы, зажгли их и, окружив нас, повели вниз. Двое остались у входа, а Энгас и Хэрлан шли впереди, о чём-то переговариваясь.
— По-моему, мы влипли, — заметил Тахо, поглядывая на невозмутимых охранников.
— Пока не знаю, — задумчиво произнесла я. — Вообще-то обстановка несколько прояснилась…
— А мне кажется, что она запуталась ещё больше. Что им мешает разобраться с хвостатыми?
— Видимо, то, с чем придётся разбираться нам.
— Этот вывод ты и называешь прояснением обстановки? — фыркнул он и отвернулся.
Лестница бесконечно вилась вниз, огибая по кругу здание дворца, и уходя всё глубже под землю. Мне уже начало казаться, что Энгас с красным монахом ведут нас прямо в преисподнюю, когда впереди загорелись факелы и показался высокий зал, вырубленный в скальной породе. Его сводчатый потолок едва виднелся во тьме, а каждый звук гулко отдавался в тишине.
Посреди зала стоял широкий стол, заваленный бумагами и какими-то устройствами. Возле него на жёстких стульях с прямыми спинками сидели двое. Увидев нас, они поднялись и вопросительно взглянули на Энгаса.
— Это они, — ответил он на их безмолвный вопрос.
Я с интересом смотрела на новых персонажей. Это были высокие, худощавые мужчины. У них были похожие длинноносые узкие лица и внимательные тёмные глаза. У обоих были очень густые пышные кудри, но у одного, одетого в просторную чёрную мантию, они тёмной гривой лежали на плечах, а у другого, на котором был скромный костюм, состоящий из серых штанов и коричневой куртки, были обстрижены короче и уже поседели на висках.
— Они? — спросил длинноволосый, глядя на нас так, словно мы разбили его самые светлые мечты.
— Без сомнения, — кивнул Энгас.
— А, может, был ещё кто-нибудь?
— Вы ведь прибыли одни? — обратился к нам Энгас.
— Конечно.
— Скорее всего, они не лгут, — задумчиво кивнул второй незнакомец. — Аппарат, на котором они прилетели, был слишком мал. Даже если они были втроём, кто-то должен был увести его обратно.
— А их корабль всё ещё наверху? — спросил Хэрлан.
— Нет. Он исчез.
— Значит, это всё, что у нас есть, — вздохнул Энгас и взглянул на меня, скрестив руки на груди. — Но имя… Ни женщину, ни ребёнка не зовут так, как предсказывали жрецы Аматесу, — он посмотрел на Хэрлана.