Дилетанты
Шрифт:
– Не надо вредничать, милый. Я вытащила тебя из ямы вчера вечером, а потому по крайней мере выбирай выражения.
– Виноват, мэм, я кладу свои манеры в карман штанов, и когда их снимаю, то, стало быть, остаюсь и без манер. И опять-таки, я хоть и благодарен за то, что ты спасла меня от неприятностей, но, с другой стороны, я все равно не потерял интерес к тому, от чего вы меня избавили.
– Я протянул руку и провел пальцем по ее груди, еле прикрытой простыней.
– В общем, мисс Мередит, я прекрасно провел с вами время. Какая будет плата за удовольствие?
Она
– Вы, пожалуй, мне понравитесь. Грант был симпатичен, но не умен, а женщине надоедают мужчины, которые питают к ней безграничное доверие. Бедняга...
– Это точно, - согласился я.
– Бедняга. Он так вам надоел, что вы подставили его под пулю? И снова она не рассердилась.
– Нет, - тихо сказала она.
– Только впутала его в предательство. Просто когда за тобой ходит здоровый мужик с большими телячьими глазами и просит "только приказать", искушение делается слишком большим. Но я не знала, что ставлю под угрозу его существование. Мне, напротив, обещали, что в качестве курьера он не будет особенно рисковать - если, конечно, не считать риском шанс угодить за решетку. Да и тут опасность невелика, если, конечно, у человека есть пара извилин.
– А вы, значит, им поверили?
– Почему бы и нет? Все это оказалось смертной скукой. Я-то думала, там будет весело, но оказалось, что горстка унылых мужчин и женщин рыщет и фотографирует пыльные документы из разных чужих шкафов. Я уже собиралась послать их подальше и начать грабить магазины или что-то в этом духе, когда... когда Грант исчез. А затем появились двое людей из правительственной организации и показали мне два трупа - его и собаки.
– Она помолчала и сказала: - У них был такой мертвый вид! Не знаю, понятно ли я выражаюсь...
– Вполне, - уверил ее я.
– Стало быть, вы решили поменять союзников и в виде искупления грехов помочь новым друзьям?
– Какое там искупление?
– вспылила она.
– Они погубили Гранта. За это я разорву их поганую шпионскую паутину, до самого Пойнт-Барроу, штат Аляска, а то и Анкориджа. Вряд ли у этих есть что-то северней. И я разберусь со всеми остальными, кто приложил руку к гибели Гранта. Кстати, вы так и не сказали, как вас зовут.
Такой переход застал меня врасплох.
– Разве они не сказали вам в Сан-Франциско?
– осторожно спросил я.
– Эти правительственные бойскауты? Да у них все было государственной тайной. Они только сказали, что кашли замену Гранту и что им нужна информация о маршруте и инструкциях, которые имел Грант. Потом они показали мне вашу фотографию, ту, где вам покрасили волосы. Они спросили, похож ли этот человек на Гранта, а я сказала, что не очень.
– Все совпадает, - улыбнулся я.
– Они и мне ничего не хотели рассказывать. Мне приходилось тащить из них сведения клещами. Слава Богу, я пошел на это. В этой фирме все поражены вирусом скрытности.
– Вы там тоже работаете?
– К счастью, нет. Меня им одолжили на время.
– Но вы тоже, значит, представляете правительство?
– Так точно.
–
– В постели с вражеской шпионкой, даже если она успела раскаяться.
– Каков агент, такое и место, - улыбнулся я.
– А зовут меня Мэттью Хелм. Но теперь, когда вы услышали мое имя, постарайтесь скорее его забыть.
– Хорошо. Просто я так устала от всей этой сверхсекретности...
– Она, поколебавшись, спросила: - Но если они не сообщили вам, что я работаю на них, как же вы не побоялись приехать сюда со Стоттманом? Неужели вы не понимали, что я могу разоблачить вас, как только вы сунете нос в мой номер?
– Понимал. Я просто блефовал. Он с самого начала почуял неладное, надо было как-то его осадить. Но когда я ехал сюда, то надеялся на везение - вдруг вы убыли в неизвестном направлении. Или выпали головой вперед из окна на бетонные плиты. Кстати, а что вы вообще делаете в Сиэтле? Эти всезнающие бойскауты в Сан-Франциско уверяли меня, что мне незачем знать о вашем существовании, потому как якобы я не встречусь с вами в этих краях.
– Я им не подчиняюсь. Если они уверены в противоположном, то сильно заблуждаются. Выпить не желаете?
– В половине восьмого утра?
– спросил я, глядя на часы.
– Вы часом не алкоголичка?
– Я женщина, которая желает выпить в половине восьмого утра, вот и все.
Она выбралась из постели, не обращая внимания на собственную наготу. Ее фигура смотрелась отлично, как в одежде, так без оной, что бывает совсем не часто и то, как правило, у совсем молоденьких. Раскидав ногой кучу одежды - своей и моей, она раскопала свои брюки и натянула их, не позаботясь облачиться в трусики. Затем она извлекла из той же кучи блузку, поморщилась, увидев, какая она мятая - и тоже нацепила на себя. Босиком она прошествовала к туалетному столику, сорвала бумажную оболочку со стакана, налила в него добрую порцию виски, добавив самую чуточку воды.
– Вы уверены, что не желаете?
– спросила она меня.
– Абсолютно. Мне предстоит долгий марш-бросок на машине, если я хочу уложиться в график и не пропустить встречу в Британской Колумбии.
Я тоже вылез из кровати и начал одеваться. У меня, правда, не получалось той раскованности, с которой проделала одевание она. Не то чтобы я сгорал от смущения, но знакомство наше было недавним, и я почувствовал себя уверенней, когда застегнул молнию на брюках. Я посмотрел на Либби Мередит, раскинувшуюся в большом кресле и с улыбкой изучавшую меня.
– Костлявый какой, - пробормотала она.
– Не костлявее других ваших знакомых. По крайней мере, одного, - напомнил я. Ее улыбка мигом угасла.
– Зачем вспоминать старое?
– спросила она.
– Потому что это стержень нашего существования. Нашего сосуществования, точнее сказать. Я нахожусь здесь, потому что должен сыграть роль высокого костлявого парня, которого вы неплохо знали. Полагаю, что и вы здесь именно по этой причине.
– Да, я приехала, чтобы помочь вам убедительней исполнить эту роль.