Дилетанты
Шрифт:
– Либби! Дорогая!
– воскликнул я, изображая восхищение и удивление.
– Какой приятный сюрприз!
Я взял ее за плечи, притянул к себе и поцеловал так крепко, что это не осталось не замеченным пассажирами с фотоаппаратами, гуляющими по палубе.
– Грант, ну что ты!
– она изобразила смущение и высвободилась из моих объятий.
– Вокруг же люди.
– Но потом она смягчилась, потрепала меня по щеке и сказала: - Я рада, что ты рад меня видеть.
– Ладно, пошли отсюда, - сказал я, обняв ее за талию, и повел прочь. Вельвет, прямо скажем, не самый любимый мною материал.
– У тебя есть каюта?
– спросил я.
– Да, а что?
– А то, что ты, милая, должна мне три ночи блаженства.
Я почувствовал, как она было остановилась, но затем продолжила движение.
– Так много? Да, ты шустрый деятель.
– Я уже это слышал. Неужели это так смешно?
– Девицу ты тоже успокоил?
– Я ее поймал, а потом взял да и отпустил. На сей раз Либби остановилась и повернулась лицом ко мне. Сейчас мы оказались уже на другой стороне нашего корабля, противоположной от берега, и вокруг нас никого не было.
– Отпустил?
– в голосе Либби сквозило недоверие.
– Но почему?
– Может, потому что не захотел казаться жадиной, - сказал я, - может, потому что испугался, что три ночи блаженства слишком большое испытание для наших с тобой нервов.
– Ничего смешного в этом нет, - сухо сказала Либби.
– А может, - продолжал я, - мне показалось, что и так я оставляю слишком много трупов, создавая трудности дружественной иностранной державе. Так, собственно, оно и вышло. Канадцы мною недовольны, равно как и веселые бойскауты, на которых я и гну спину.
Либби пристально посмотрела на меня и сказала:
– Полагаю, что дело было вовсе не в том, что девочка хороша собой.
– Девочка, - хмыкнул я.
– Она может тебя вывернуть наизнанку, выжать и повесить сушиться.
– Я же не сказала, что это невысокая девочка, или несильная или глупая. Похоже, она очень даже неглупа.
– Верно. Но даже если я скажу, что она обвела меня вокруг своего розового пальчика, то что тогда? Ты пойдешь на попятный? Или предложишь изменить правила игры уже после свистка арбитра? Если я помню, наш первоначальный уговор гласил, что любой покойник будет мне засчитан, коль скоро он имел отношение к команде, которая отправила на тот свет твоего незадачливого возлюбленного. Они все, безусловно, из одной команды. Но теперь ты словно намекаешь, что засчитывается всего-навсего один труп женского пола.
– Не надо...
– Чего не надо?
– невинно осведомился я.
– Я... просто не отдавала отчет...
– Она судорожно сглотнула и с трудом продолжила: - Не надо говорить об этом таким тоном. Так хладнокровно.
Я старался изо всех сил, чтобы добиться от нее реакции. Но теперь нужно было установить, настоящая она или фальшивая. Я недовольно фыркнул, а потом горестно произнес:
– Этого я и ожидал. В который раз уже женщина договаривается насчет убийства, а потом, когда дело сделано, начинает идти на разные уловки, лишь бы не платить по счету. Очень удобная тактика.
– Перестань, - рявкнула она.
– Я не пытаюсь ни от чего отвертеться. Просто я не
Но тут Либби передернула плечами, меняя тему.
– Бели ты знаешь координаты столовой на этой посудине, я позволю тебе угостить меня завтраком. Я-то думала, мы отправимся гораздо раньше, а потому не успела ничего съесть. Теперь же я помираю с голоду.
– Пошли.
Когда мы зашли в столовую, паром начал медленно выбираться задом. Когда мы уселись за столик, он уже двинулся вперед, и ели на берегу стали проноситься за окном с приличной скоростью. Двигаться было гораздо приятнее, ибо до последней минуты я не знал, снимут или нет меня с парома канадские полицейские по наводке обиженного Смита-младшего или его партнеров.
Сегодня у меня должна состояться встреча на борту нашего судна, а завтра еще одна в приморском городе Ситка. Дальше я не хотел ничего планировать. Сначала надо доехать до Ситки. Я посмотрел на часы.
– В чем дело? Мое общество тебя так утомляет?
– недовольно спросила Либби.
– Иди к черту, - огрызнулся я.
– Я человек подневольный и живу по графику. Я не могу тратить время попусту с разными брюнетками.
– А, поняла, у тебя здесь тайное свидание. Секретность для нее, похоже, значила столько же, сколько для говорящего попугая. Я мрачно сказал:
– Погоди минутку, сейчас я договорюсь с метрдотелем, и он предоставит тебе возможность обратиться ко всем пассажирам по радио.
– Не надо быть таким придирой, Мэтт. Никто нас не подслушивает.
– Зови меня Грантом. Для тренировки.
– Ладно, Грант, - сказала она с нажимом, испытывая по отношению ко мне явно те же чувства, что и я к ней.
– Я не хочу быть слишком назойливой, Грант, но не кажется ли тебе, что эта киска натворит бед, если заговорит...
– Слушай, давай каждый будет сражаться с собственными дурными предчувствиями. Давай, каждый будет слушать свой внутренний голос. Мой, например, внушал мне, что хватит убивать людей, надо отпустить девицу с миром. Может, он не прав, а может, и прав, но я его послушал. И сейчас меня волнует не та девица, которую я отпустил, а другая, от которой я никак не могу избавиться. Что тебе тут понадобилось, Либби?
Она посмотрела на меня с некоторым изумлением.
– Прошлый раз ты говорил, что будешь рад, если я окажусь рядом в трудную минуту.
– Верно, и я просто счастлив, но как тебе удалось попасть сюда, не вызывая подозрений?
– Тут полный порядок, - самоуверенно отозвалась она.
– Согласовано на всех уровнях, до самой Москвы. Ну, почти на всех. Учти, что перед тобой конкурент в курьерском деле. Я должна доставить в Анкоридж важное сообщение. Я спросила, можно ли мне ехать тем же паромом, что и ты, и разрешение было выдано вместе со снисходительной усмешкой и парой соленых шуточек.