Дилетанты
Шрифт:
Я поднялся по трапу на верхнюю палубу. Там находились каюты-люкс, обитатели которых были обеспечены всеми удобствами. Я остановился перед каютой пятнадцать и постучал. Голос Либби велел мне входить. Когда я вошел, она сидела перед зеркалом спиной ко мне и даже не обернулась. Она причесывалась.
– Ты опоздал, - сказала она.
– Ну тебя к дьяволу, - буркнул я.
– Я тебя сегодня ждал двадцать минут, ты не можешь подождать и трех.
– Оглядевшись, я добавил: - Заниматься любовью в каюте трудно -
Каюта была немногим больше моего прицепа, но потолок был повыше, да и обстановка другая. Вся мебель состояла из двух полок, одна над другой, и встроенного туалетного столика, перед которым на табуреточке сидела Либби. На ней было нечто короткое, черное, кружевное, то ли сорочка, то ли ночная рубашка. У локтя Либби стоял стакан, полный наполовину. Она сделала глоток и снова принялась расчесывать волосы, которые были не настолько длинными или спутанными, чтобы требовать такого повышенного внимания.
– Ну, снимай туфли или что там у тебя еще, - сказала она, по-прежнему не глядя на меня.
– Что ты стоишь столбом.
– Ты умеешь придать встрече романтический колорит, - сказал я.
– Ты, кажется, упоминала о деньгах в виде альтернативного вознаграждения. В сложившихся обстоятельствах я не прочь вернуться к этому вопросу. Сколько ты готова предложить?
Щетка перестала двигаться. Где-то там, в глубинах корабля, мощно гудели машины. После весьма продолжительного молчания Либби сказала:
– Ты не можешь так поступить со мной, милый. Уже поздно.
– Брось ты, - усмехнулся я.
– Давай отставим в сторону все банальности. Ты не нимфоманка. Ты не влюблена по уши. По крайней мере, в меня. Ты не умрешь от горя, если между нами сегодня ничего не произойдет. Поэтому поговорим-ка о деле. Я не знаю, какие нынче расценки, но, по-моему, три тысячи за голову - нормально. Итак, с тебя девять тысяч. Наличными. Никаких чеков. Думаю, что в Анкоридже ты решишь все финансовые проблемы. А пока я готов тебе поверить.
Она обернулась и, посмотрев на меня, тихо сказала:
– Сукин сын!
– Это знают папа с мамой, а их здесь нет.
– Что ты хочешь доказать? Что я была с тобой груба? Плохо приняла? Задела твои маленькие чувства? А чего ты ожидал: бурную страсть, великую любовь?
– Помолчав, она добавила: - В Сиэтле я не вызывала у тебя отвращения, милый.
– Может, потому что в Сиэтле ты не была противной.
– А сейчас?
– Скажем так: я не в настроении, и ты тоже. Я не люблю играть в грязные игры, когда дело касается секса. Судя по нашему настроению, это не стоит таких денег. За мои девять тысяч я могу иметь жаждущую любви женщину и еще получу сдачу.
– За твои девять тысяч?
– Да, я их заработал. Не забывай об этом.
– Убирайся!
– прошипела
– Убирайся, пока я тебя не убила.
– Девять тысяч. В Анкоридже. Наличными. Я вышел из номера, по привычке глянул на часы и отправился в кафетерий, где взял две чашки кофе из автомата, продававшего такие напитки, как кофе с молоком, кофе без, горячий шоколад и так далее. Забрав покупки, я спустился к машине, с большим трудом увернулся от приветствий Хэнка и поставил чашки на столик неразлитыми.
– Извини, Принц Ганнибал, - сказал я ему.
– Придется тебе сегодня поспать впереди, а комнату предоставить нам, двуногим.
– Я разложил его половичок в кабине и, убедившись, что ему там не так и плохо, закрыл дверь. Я уже успел понять, что здоровяк Лабрадор с бессонницей может устроить в полутонном грузовичке неплохую качку. Сам же я сел и погрузился в ожидание. Ждать пришлось недолго. Тринадцать с половиной минут спустя после моего ухода от Либби она появилась у пикапа и постучала в дверь домика. Я вынул свой "магнум" и отпер дверь.
– Это еще зачем?
– удивилась она, увидев оружие.
– Так, на всякий случай. Входи и закрой дверь, - сказал я, держа ее под прицелом. Она подчинилась. Я посмотрел на нее. На ней был плащ с поясом, без которого ни один шпион не рискнет появиться на телеэкране. Обута она была все в те же коричневые замшевые туфли.
– Сними, - сказал я, показывая на плащ.
Она колебалась, потом сказала:
– Пожалуйста.
– И тихо передай мне.
– Слушаюсь, мистер Нистром.
Под плащом она была одета, при всей условности этого термина, в ту самую черную кружевную штучку, которую я уже видел на ней в номере. Ощупав плащ, я ничего в нем не обнаружил.
– Подними это.
– Слушаюсь, сэр.
– Либби чуть приподняла кружевной подол.
– Выше!
Поколебавшись, она пожала плечами и подчинилась. При ней не было никакого оружия - по крайней мере, в привычном смысле слова. Опустив сорочку, она спросила:
– Ну, а в чем, собственно, дело, милый?
– У тебя короткая память, - ответил я.
– Там, наверху, мы расстались на том, что ты намерена убить меня.
– Неужели ты отнесся к этому так серьезно?
– рассмеялась Либби.
– Убийство для меня - это всегда серьезно, - сказал я.
– Если ты не собираешься меня убить, то зачем же пришла?
– Глупый, - пробормотала она.
– Я пришла извиниться за то, что была такой стервой. Извини, Мэтт. Давай забудем это и начнем все сначала.
Я улыбнулся и убрал револьвер.
– Хорошо, киса, - сказал я.
– Это я и хотел от тебя услышать. Теперь садись, пей кофе, пока он не остыл, и расскажи мне, кто ты такая на самом деле.
Глава 18