Дин Рид: трагедия красного ковбоя
Шрифт:
– Бизнес – только прикрытие. На самом деле я числюсь в том самом ведомстве, где меня, как и тебя, зовут иначе, чем в обычном миру. Хочешь, я назову твое тамошнее имя?
И, не дожидаясь ответа, Вайс извлек из кармана своего пиджака записную книжку, вырвал оттуда листок и шариковой ручкой написал на нем всего одно слово. После чего положил листок перед Дином. И тот прочитал на нем имя: Виктор. Это было его агентурное имя, которое ему дали в «Штази».
Пока Дин приходил в себя от прочитанного, Вайс с помощью зажигалки поджег листок и положил его догорать в стеклянную пепельницу,
– Удивлен?
Прежде чем ответить, Дин какое-то время смотрел на догорающий в пепельнице листок и только потом поднял глаза на Вайса и сказал:
– Удивлен – не то слово: я потрясен. Значит, все время…
– Да, Дин, все время, пока мы с тобой были знакомы, я работал в «Штази», – не дав Дину закончить его фразу, ответил Вайс. – И ты бы никогда об этом не узнал, если бы не чрезвычайные обстоятельства, которые заставили меня приехать в Вену.
– И каковы же эти обстоятельства?
– Я же говорю: чрезвычайные. – Произнеся эту фразу, Вайс придвинул стул, на котором сидел, ближе к столу и, слегка понизив голос, продолжил: – Мне стала известна информация, которая имеет государственное значение. Речь в этой информации идет об Афганистане. Ты, надеюсь, в курсе, что происходит в этой стране?
Дин в ответ кивнул головой. Он действительно знал о ситуации в этой центральноазиатской стране, правда, в общих чертах. Он знал, что в апреле 1978 года там произошла так называемая саурская революция, когда афганские левые в лице Народно-демократической партии Афганистана свергли короля Мухаммеда Дауда. В итоге к власти в Афганистане пришли писатель Нур Мухаммед Тараки, который занял пост президента, и офицер Хафизулла Амин, занявший кресло премьер-министра. Поскольку НДПА стояла на позициях марксизма, Советский Союз не мог остаться в стороне от этих событий и взялся всеми силами помогать молодой афганской революции. Тем более что долгие годы Афганистан входил в сферу интересов СССР и тот не мог бросить стратегически важного партнера в трудную минуту.
Но саурская революция принесла Афганистану больше проблем, чем спокойствия. Дело в том, что в НДПА существовало два крыла – «Хальк» и «Парчам», которые между собой враждовали. И теперь, после прихода к власти, противоречия между ними только усугубились. В результате в стране начались репрессии, и «парчамистам» пришлось уйти в подполье, а их лидер Бабрак Кармаль нашел убежище в Чехословакии. А весной 1979 года начались массовые волнения в нескольких афганских провинциях. Из-за этого в афганском руководстве обострились противоречия, которые привели к тому, что Амин начал теснить Тараки, явно собираясь полностью взять власть в стране в свои руки. Это было все, что знал Дин о ситуации в Афганистане. Все остальное ему теперь предстояло услышать из уст Вайса.
– Русские симпатизируют Тараки, но все идет к тому, что власть в стране захватит Амин. – Голос Вайса продолжал звучать негромко, но уверенно. – А у русских недавно появилась информация, что Амин может быть связан с ЦРУ. Оно якобы завербовало его, когда он учился в США, в Колумбийском университете. Однако я полагаю, что это всего лишь дезинформация ЦРУ с целью заманить Кремль в капкан.
– В какой капкан? – не скрывая своего удивления, спросил Дин.
– В афганский капкан, – без паузы ответил Вайс. – Они хотят, чтобы русские ввели свои войска в Афганистан.
– Это твое личное предположение или… – Дин не стал договаривать фразу, рассчитывая, что Вайс и без этого поймет, о чем идет речь.
– Мои личные впечатления здесь ни при чем: эта информация основана на фактах, – ответил Вайс после того, как сделал еще несколько глотков из бокала. – Все случилось несколько недель назад, когда я раздобыл информацию о том, что одна западногерманская фирма заключила договор с американскими партнерами на проведение аэрофотосъемки и геодезических исследований в Афганистане для строительства ракетных комплексов. Эту информацию я передал в Восточный Берлин, а оттуда ее переправили в Москву.
Однако несколько дней назад до меня дошла новая информация: что заключение упомянутых договоров – липа. Что таким образом ЦРУ пытается создать у русских впечатление, будто американцы собираются договориться с Амином и построить в Афганистане пусковые установки для ракет и специальных транспортных самолетов для переброски оружия. Я немедленно дал знать об этом своему руководству, но они в эту информацию не поверили. Меня назвали паникером и потребовали более тщательно фильтровать сведения от моих источников. Именно поэтому я и решил обратиться к тебе, Дин.
– Спасибо за доверие, но я ведь тоже американец, – напомнил своему собеседнику Дин. – Ты не боишься, что я не оправдаю твоих надежд?
– Не боюсь, поскольку именно я в свое время участвовал в твоей проверке по линии нашей разведки, – все так же, не повышая голоса, ответил Вайс. – Еще в начале 60-х мы подозревали тебя в связях с американскими спецслужбами и постоянно держали под колпаком. Причем делали мы это как по своей собственной инициативе, так и по просьбе русских.
– Ну и как успехи? – усмехнулся Дин.
– Прекрасные, иначе бы русские относились к тебе иначе, а я сегодня не стал бы обращаться за помощью.
– Чем же я могу помочь?
– Я хочу, чтобы ты донес до русских ту информацию, которую я тебе рассказал. Но без упоминания источника, то есть моего имени. Я знаю, тебя уважают и ценят в Москве, поэтому твои слова могут произвести там впечатление.
– Спасибо за добрые слова, – поблагодарил собеседника Дин, после чего продолжил: – Но почему это не хочет сделать ваше руководство?
– Потому, что оно боится сделать даже малейшую ошибку в своих отношениях с Москвой. Наша республика по уши в долгах, которые достигли 30 миллиардов долларов. А через месяц в ГДР пройдут торжества по случаю 30-летия республики. Говорят, туда должен приехать Брежнев. Поэтому Хонеккер хочет добиться от советского генсека финансовой помощи в деле погашения долгов. И поднимать на этом фоне тему Афганистана ему невыгодно. А вдруг это ошибка и американцы и в самом деле собираются строить в Афганистане свои пусковые установки? В таком случае Хонеккер выступит как дезинформатор.