Динамит пахнет ладаном
Шрифт:
Орлов постарался вспомнить, когда же в этих краях последний раз шли дожди. Получалось, что в сентябре.
Отпечатков было всего шесть, седьмой еле-еле читался, и можно было предположить, что здесь останавливались по меньшей мере две лошади. Они стояли мордой к могилам. Видимо, поводья были накинуты на ограду.
Войдя в часовню, он сразу заметил на полу песок и комочки глины.
— Наследили гости дорогие, — проворчал Орлов, но тут же унял раздражение.
Перекрестившись, он подошел к иконостасу и отвесил земной поклон Георгию Победоносцу, Иоанну-воину и Сергию Радонежскому. Орлов редко выдерживал молитвенное правило, и службу в часовне вел по своему, особому, чину. Произнося молитвы, сохранившиеся в памяти, он непременно дополнял их простыми словами, обращаясь к святым так, словно они были не где-то на небесах, а служили в его же полку, только на более высоких должностях. Так поручик-квартирмейстер отчитывается перед своим полковником.
На этот раз он возблагодарил святых за то, что отвели от него пулю, летевшую из зарослей мескита. Но еще больше была его благодарность за то, что ему в этот раз не пришлось никого убить. Бывало, после рейда Орлов ставил на канун несколько свечей — за упокой тех, кого угораздило попасться ему в бою. Сегодня обошлось.
Только когда все положенные молитвы были прочитаны, Орлов стал осматривать часовню. Нет, гости ничего не унесли. Малость натоптали да в подсвечниках у распятия оставили после себя два парафиновых огарка. Он соскоблил наплывы и выковырял остатки из лунок. Сам он возжигал только восковые свечи, которые покупал в Сан-Антонио, в русской церкви. Их запас лежал в ящике у входа, и свечи оказались нетронутыми.
«Они были здесь ночью, а ящик оказался за дверью, в тени, потому и не заметили, — догадался Орлов. — Вошли со своими свечами, их же и оставили. Неужто православные?».
Снаружи послышалось короткое ржание его коня, и Орлов поспешил выйти — и заметил всадника, поднимающегося по склону холма. То был Нэт Паттерсон, маршал соседнего округа.
Орлов отошел к одинокой молоденькой акации и присел на скамейку в ее тени, набивая трубку. Когда Паттерсон наконец спешился возле часовни, Орлов уже окутался клубами душистого дыма.
Маршал присел рядом и достал из патронташа огрызок сигары. Они молча подымили несколько минут, прежде чем Паттерсон заговорил.
— Я встретил твоих головорезов, и они сказали, что ты поехал замаливать грехи.
— Им бы тоже не мешало покаяться, — заметил Орлов. — Проворонили караван. Двенадцать тяжело нагруженных мулов ушли за реку. Сколько может нести на себе мул? Фунтов триста?
— Грузят и больше.
— Вот и прикинь, сколько контрабанды мы упустили в этот раз.
— Что везли?
Орлов в ответ только пожал плечами.
— Большая охрана?
— Семеро всадников. Возможно, был головной дозор. Не исключено, что и с тыла их прикрывали. Кто-то обстрелял нас, когда мы шли по следу.
— Большая компания. Ценный груз. Досадно.
— Ты приехал выразить сочувствие?
— Не только, — Паттерсон усмехнулся. — Ты же знаешь, кроме тебя, мне не с кем сразиться в шахматы. У нас появляется возможность сыграть подряд десяток партий. Ты собираешься домой, на зиму?
— Посмотрим. Если не будет никаких сведений об этом караване, то уеду через неделю.
— Тебе же все равно ехать через Сан-Антонио? Так поедем вместе. Я возьму тебя напарником, и мы недурно проведем время в поезде.
— Напарником?
— Мне надо отконвоировать туда одну важную персону. Суд как раз через неделю. У нас, в Ван Хорне. Вынесут приговор, наденем на осужденного наручники и сядем с ним в поезд. Поедем первым классом, без посторонних, с кормежкой. Ты не против?
— Еще не знаю.
Паттерсон удовлетворенно кивнул.
— Спасибо, что не отказался сразу. А то я уже вписал тебя в ордер. Теперь у меня есть неделя, чтобы тебя уговорить. Иначе придется переделывать бумаги.
Орлов выбил трубку и смешал пепел с пылью под скамейкой.
— Нэт, в твоем округе есть пара мест, где можно в любое время купить мулов?
— Смотря сколько тебе нужно.
— Не мне.
— Понимаю. — Маршал сбил шляпу на затылок и оглядел долину, где извивалась и поблескивала река. — Думаешь, они купили мулов подальше от границы?
— Думаю, они постоянно их там покупают, — сказал Орлов. — Где-то на расстоянии двух ночных переходов. В первую ночь они подтягиваются поближе к реке и прячутся. Во вторую ночь переходят границу.
— В третью — возвращаются обратно, — продолжил маршал.
— Э, нет. Третью ночь они отдыхают там, в Мексике. А днем спокойно возвращаются в Техас. И едут в какой-нибудь соседний округ покупать мулов для новой переброски.
— Ты рассуждаешь об этих бродягах, будто о транспортной компании.
— Бродяги не обстреливают рейнджеров, — ответил Орлов.
Через два дня командир роты рейнджеров капитан Джонс на утреннем разводе поделился новостями, полученными от своих осведомителей из Мексики.
Караван, перешедший реку близ каньона, безостановочно проследовал к железной дороге, не задержавшись ни в одной из приграничных деревень. На станции Вилья груз, прибывший на двенадцати мулах, был сдан в пакгауз, а мулов отправили на скотный рынок, где их быстро раскупили, благо, цены были смехотворно низкими. Донесения не содержали никаких сведений о характере груза или о тех, кто этот груз доставил. Впрочем, одна деталь была весьма существенной — разгрузка на пакгаузе проходила ночью, причем без участия местных грузчиков.
— Оно и понятно, — сказал Орлов — Это дело любит скромность. Контрабанда — она и в Мексике контрабанда.
— Плохо ты знаешь Мексику, — сказал Джонс. — Там нет ничего, кроме контрабанды. По крайней мере, в ближайших трех сотнях миль от границы. Наверно, груз слишком ценный. Или просто необычный.
— Например?
Джонс поморщился:
— Не будем гадать! Поймаем, тогда и заглянем в их ящики. Надо разбиться на двойки и патрулировать все подходы к каньону.