Динарий кесаря
Шрифт:
Увлекшись рассказом, Маркиз на мгновение утратил бдительность, и Перришон ловко выхватил из его руки конфету.
– Убери отсюда этого террориста! – воскликнул Маркиз в притворном гневе. – Сначала подлижется, войдет в доверие, а потом отнимает у меня самое дорогое! Ты ведь знаешь, как я отношусь к этим бельгийским конфетам! Я за них душу дьяволу отдам!
– Зачем же так переплачивать, – Лола насмешливо пожала плечами, – в ближайшем супермаркете они продаются круглосуточно! – И она нежно заворковала с попугаем: – Перришончик, птичка моя, зачем ты так рискуешь, отнимая конфеты у этого черствого
– Вот так, – обиженно проговорил Маркиз, – в этом доме попугай и собака – существа первого сорта, а мы с Аскольдом – парии! Или изгои. В общем, нам всегда достаются только упреки и объедки с попугайского стола.
– Незачем так преувеличивать: вас с котом я тоже неплохо кормлю. Не отвлекайся, дорогой, я хочу дослушать историю до конца. Только прости за тупость – зачем тебе понадобились дымовые шашки?
– Это же элементарно, Ватсон! – Маркиз раздулся от гордости, ему явно доставляло огромное удовольствие объяснять Лоле подробности своей гениальной операции: – Представь, что пожарные приезжают по вызову на эту несчастную улицу Трезвости, – а там нет никаких признаков пожара! Что они в таком случае делают, как ты считаешь?
– Матерятся, – ответила Лола не задумываясь.
– Правильно, сначала они матерятся, потом записывают ложный вызов и отправляются восвояси. А вот если из квартиры выбиваются густые клубы дыма, то здесь уже пожарные забывают обо всем на свете и немедленно приступают к исполнению своих обязанностей. Они не будут тратить время на звонки в квартиру – может быть, там уже все без сознания. Они сразу же выломают дверь и ворвутся внутрь, чтобы спасти погорельцев и ликвидировать очаг возгорания. И при этом, естественно, помешают фальшивому Денисову расправиться со своими жертвами. То есть со мной и с Аглаей.
– Гениально! – воскликнула Лола. Она, конечно, несколько переигрывала в изображении своего восторга, но известно, что нет лести настолько грубой, чтобы не купить на нее мужчину. Леня Маркиз, при всем его уме и проницательности, не был исключением из этого общего правила.
– Ну вот что, подведем итоги! – Маркиз отодвинул чашку и уселся поудобнее. – Что мы имеем на сегодняшний день?
– Ничего мы с этого дела не имеем – ни денег, ни морального удовлетворения, – раздраженно ответила Лола. – И вот что я тебе скажу – пора с этим делом кончать! А то меня уже воротит от этих Ильиных-Остроградских.
– Значит, пишем краткий отчет и отсылаем его Лангману. Так, мол, и так: из всех родственников профессора Ильина-Остроградского в живых осталась только его внучка, и австралийскому Лоусону она приходится двоюродной теткой. Она уже преклонного возраста – семьдесят лет, так что вряд ли может представлять для него интерес в смысле наследства.
– Вот если бы у нее самой было много денег или фамильных драгоценностей, тогда бы она представляла очень большой интерес! В ее-то преклонном возрасте. А так – вряд ли.
– Вот еще что я думаю – писать ли про младшую сестру Татьяну. Про нее, то есть про ее смерть, мы обязаны сообщить.
– Ты хочешь сказать, что мы не можем предоставить никаких доказательств смерти ее дочери Ларисы? Леня, сообщи этому австралийцу
– Ну хорошо, хорошо, – примирительно заговорил Леня. – Считаем, что мы все закончили. Давай сходим в ресторан поужинаем, отметим твое выздоровление… потом можем в театр какой-нибудь заскочить…
– Ой, как приятно! Ленечка, я тебя обожаю! – И Лола скрылась в ванной, чтобы навести красоту.
А Леня сел за компьютер и послал Лангману в Мюнхен письмо по электронной почте с кратким отчетом о проделанной работе. Отчет он адресовал Биллу Лоусону, а в сопроводительном письме для Лангмана вежливо, но твердо давал понять, что дело оказалось не слишком простое, и даже рискованное и опасное, но в благодарность за хорошее отношение в прошлом и в надежде на дальнейшее сотрудничество с герром Лангманом, они с Лолой выполнили все, о чем их просили, и надеются, что господин Лоусон не будет больше иметь к ним никаких претензий. Этим письмом Леня давал понять Лангману, что дружескими отношениями можно пользоваться до разумных пределов и что работать даром для совершенно незнакомого человека они не собираются.
Лола выплыла из ванной в совершенно потрясающем платье. Узкое черное платье облегало ее похудевшую фигуру, прическу Лола тоже сделала соответствующую.
– О роковая женщина! – воскликнул Маркиз. – Ты выглядишь даже слишком шикарно, меня примут за твоего шофера.
– Очень может быть! Но так будет даже гораздо забавнее… – промурлыкала Лола.
Они чудно провели вечер и даже умудрились ни разу не поссориться. Но утром Леня разбудил свою боевую подругу очень неприятным известием.
– Дорогая, вынужден тебя огорчить, но этот самый несносный австралийский Билл Лоусон никак не хочет оставить нас в покое. Он требует, чтобы мы продолжали работу…
– То есть как это – он требует? – от злости с Лолы слетел весь сон. – Как это он вообще может что-то от нас требовать?
– А вот почитай…
Лола уткнулась в услужливо распечатанное на принтере электронное письмо. В нем господин Лоусон предлагал продолжить сотрудничество. То есть он хотел, чтобы Лола с Маркизом ни в коем случае не бросали это дело. Следовало в срочном порядке близко подружиться со старухой Денисовой, а также отыскать местопребывание дочери Татьяны Ларисы или неопровержимые доказательства ее смерти. Если же она жива, то не забыть и о ее детях. Мистер Лоусон понимает, что работа эта достаточно сложная и ответственная, поэтому готов заплатить господину Маркову с помощницей…
– Я не помощница, а равноправный партнер! – надулась Лола.
– Ты дальше, дальше читай, – ехидно посоветовал Леня и, не глядя, подхватил за шкирку Пу И, который вознамерился было прыгнуть на важный листок и разорвать его зубами.
– Готов заплатить господину Маркову гонорар в размере… одной тысячи долларов!
Лола отбросила письмо, как будто это ядовитая змея или скорее дохлая мышь, случайно попавшая ей в руки, и соскочила с постели:
– Я не ошиблась – он предлагает нам жалкую тысячу долларов? Да за кого он нас принимает – за мелких побирушек? Тысячу долларов за работу! Да меня никто еще так не оскорблял!