Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов
Шрифт:
Сразу же после коронации он издал традиционную хартию вольностей, в которой, ссылаясь на правление Генриха I как на образец, обещал:
«Генрих, король Англии, герцог Нормандии и Аквитании и граф Анжуйский, приветствует всех преданных ему людей, англичан и французов.
Да будет вам известно, что в честь Господа Бога и Святой Церкви и ради улучшения всего моего государства я признаю, дарую и настоящей хартией подтверждаю перед Богом и Святой Церковью и всеми моими графами и баронами и всеми моими людьми все те уступки, вольности и свободные пошлины, которые признавал и даровал им мой дед, король Генрих.
Также все дурные налоги,
Поэтому я желаю и строго приказываю, чтобы Святая Церковь и все графы и бароны и все мои люди имели и владели всеми этими уступками, дарами, вольностями и свободными пошлинами свободно и спокойно, в добре и в мире и полностью, при мне и при моих наследниках, для себя и для своих наследников, также свободно, спокойно и полно во всех вещах, как мой дед, король Генрих, даровал и передал им и подтвердил своей хартией» [48] .
48
Избранные хартии / Под ред. Вильяма Стаббса. Оксфорд, 1913. С. 158.
Хотя новому королю исполнилось всего двадцать один год, он не был глупым и неопытным юнцом. В качестве герцога Нормандии он научился стоять на своем и подчинять своей воле упрямых баронов, которые сопротивлялись его власти. Общаясь с королем Людовиком, он обрел уверенность в себе, научился выступать против него с оружием в руках и вести переговоры о перемириях, которыми изредка прерывались бесконечные стычки на французской границе. В ходе своей борьбы за английскую корону он хорошо изучил основную часть главных представителей знати Англии. Словом, он сел на трон, хорошо зная страну, которой ему предстояло управлять.
Генрих был умен. Наблюдая за своей матерью и кузеном, королем Стефаном, он понял, в чем заключались их ошибки, и старался не повторять их. Его мать оттолкнула от себя всех тех, кто ее поддерживал, и лишилась сторонников из-за своего непомерного высокомерия. Генрих вел себя по-другому. Он легко сходился с людьми и был доступен для любого человека, который хотел его увидеть. Король Стефан, со своей стороны, был слишком мягок с баронами и не смог подчинить их себе. Генрих был с ними крут, что он и продемонстрировал сразу же после того, как завершилась коронация.
Король провел свою Рождественскую курию в Бермондси, и на ней, без сомнения, присутствовали все, кто был на коронации. Он обсудил с ними «положение дел в государстве и способы восстановления мира» [49] . Вероятно, именно в это время он и выбрал себе министров, которые должны были помочь ему в этом великом деле. Самым важным постом в государстве в ту пору являлся пост главного юстициария, который отвечал за всю судебную систему и участвовал в заседаниях баронов в казначействе, где дважды в год выступали со своими отчетами шерифы. Главный юстициарий вел все самые важные дела в королевском суде, наблюдал за ежедневной работой правительства и, в отсутствие короля, управлял страной.
49
Гервасий Кентерберийский. Указ. соч. Т. I. С. 160.
Генрих II разделил эти обязанности между Ричардом Люси, верно и добросовестно служившим королю Стефану и хорошо знавшим, как функционирует механизм управления, и графом Лейстером, благодаря поддержке которого, более чем кого-либо другого, он получил свою корону. Назначение этих двух мужей показало стране, что новый король не таит зла против тех, кто верно служил его предшественнику, и что он желает наградить по возможности всех тех, кто помогал ему в прошлом. Король, несмотря на свой нетерпеливый и беспокойный характер, отлично разбирался в людях, и нигде он не проявил этой способности лучше, чем при назначении своих главных министров, ибо оба они всю оставшуюся жизнь верой и правдой служили ему, не жалея сил и способностей.
Первым делом Генрих II решил уничтожить все незаконно возведенные замки, существование которых по слабости своего характера терпел Стефан, и изгнать из Англии ненавистных фламандских наемников, которые использовались для укрепления прежней королевской власти. Генрих II выслал их из страны, к великой радости всех англичан, а почти все незаконные замки велел снести. Несколько мятежных баронов отказались разрушать свои крепости, но с ними король разделался уже на следующий год. С самого начала своего царствования он направил все свои усилия на то, чтобы его власть снова стала верховной властью в Англии.
С присущей ему энергией он уже в январе призвал к ответу самых злостных своих обидчиков. Тогда же начались его беспрестанные разъезды по стране, совершавшиеся обычно с головокружительной скоростью и которые сделались истинным мучением для его двора. Когда король путешествовал, а делал он это всегда, все его домашние и правительственные чиновники тоже отправлялись в путь. Король и его свита ехали верхом; позади них везли одежду, постельное белье, утварь для королевской часовни и мощи святых, деньги, серебряные блюда, кастрюли и сковородки. Все это упаковывалось в сундуки и переметные сумы, которые навешивали на вьючных лошадей или грузили на телеги.
Вместе с королем ехали чиновники его канцелярии, которые под присмотром канцлера плодили бесконечное количество указов и судебных повесток; эконом и мясник со своей свитой из поваров, хлебопеков, забойщиков скота, виночерпиев и судомоек; слуга, ведавший столовым бельем; камергер, под началом которого находился человек, постилавший королевскую постель, и другие слуги при спальне, отвечавшие за королевское платье; портной и слуга, сушивший одежду и готовивший для короля ванну, а также прачки.
В состав свиты входили походные отряды констебля и маршала, которые в годы войны возглавляли армию. Они отвечали за королевских коней; им подчинялись церемониймейстеры и сержанты, следившие за порядком в свите; часовые и истопники, которые поддерживали огонь с Михайлова дня (29 сентября) до Пасхи во всех местах, где останавливался король; хранители королевских шатров, поскольку Генрих частенько ночевал там, где ему вздумается, ломая все планы своих домашних; а также слуги, обеспечивавшие охоту. Их было целое войско, ибо среди всех развлечений Генрих больше всего любил охоту. Кавалькаду оживляли рожечники; доезжачие, ведущие на сворках своих борзых; слуги, в обязанности которых входило кормить собак; охотники на волков с двадцать четырьмя гончими и восемью борзыми; лучники; главный егерь и его рыцари; двадцать сержантов охоты и бесчисленное множество мелкой прислуги.