Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов
Шрифт:
В этой дружеской атмосфере Генрих II завел речь о Бретани. Самым законным претендентом на титул герцога Бретани был Конан, внук Конана III, и король Англии хотел получить гарантии того, что Нант не попадет к нему. Людовик согласился признать Генриха II государем Бретани. Герцоги Нормандии долго боролись за это звание, но добиться его им никак не удавалось. Людовик согласился, что Генрих теперь может требовать клятвы верности от герцога Бретани на своих собственных условиях.
Английский король поспешил в Авранш, расположенный неподалеку от северо-восточной границы Бретани. Там он узнал, что Конан вторгся в графство Нантское и собирается захватить Нант. 8 сентября король отправил своим нормандским баронам приказ явиться в День святого Михаила в Авранш, откуда он собирался пойти войной на Конана.
Пока армия собиралась, Генрих II отправился в Париж и встретился с Людовиком. Его въезд в город представлял собой разительный контраст с приездом канцлера, ибо английский король, с присущей ему простотой, взял с собой только нескольких слуг. Под этой нарочитой простоватостью скрывался тонкий расчет. Генрих II хотел добиться, чтобы Людовик поддержал его действия в отношении Бретани. Ему уже принадлежало гораздо больше земель, чем Людовику, и его доходы с этих владений во много раз превышали доходы французского короля. Поэтому демонстрация мощи вряд ли заставила бы Людовика согласиться на предложения короля Англии. И он решил сыграть роль вассала, явившегося засвидетельствовать почтение своему сеньору.
Людовик и Констанция оказали ему такие почести, которых он совсем не ожидал. Он принял их с неподдельной скромностью. Людовик, в душе своей оставшийся монахом, полагал, что самый лучший способ развлечь гостя и оказать ему честь – это проехать по всем церквям Парижа и окрестностей, где Генриха будут встречать торжественные процессии священников. С большим смирением и присущим ему чувством юмора английский король отклонил это предложение, но загладил неловкость, выделив большие суммы денег на нужды храмов и милостыню для бедных.
Народ встречал его радостными криками, надеясь, что дружба с Англией положит конец войне на нормандской границе. Уезжая из Парижа, Генрих II забрал с собой маленькую Маргариту, чтобы воспитывать ее, по обычаю того времени, в своей семье до тех пор, пока она и его сын не достигнут брачного возраста [73] .
Пока муж устраивал брак старшего сына, королева Элеонора 23 сентября 1158 года родила еще одного мальчика, которого назвали Джефри. За шесть лет она подарила королю пятерых детей и после рождения Джефри сделала вполне заслуженный перерыв, продолжавшийся четыре года.
73
Роберт из Ториньи. Указ. соч. С. 197.
Тем временем войско Генриха II собралось в Авранше. Положение Конана было весьма шатким, и он не имел никакого желания встречаться с королем на поле боя. В Михайлов день, еще до того, как последний выступил, Конан приехал в Авранш и отказался от претензий на город Нант. Генрих II в ответ признал его герцогом Бретани и получил от него клятву верности. После этого он ввел армию в Нант, чтобы закрепить за собой свои права на него. Жители города приняли его как своего господина, законного наследника Жоффруа. Управлять городом Генрих оставил своих доверенных людей.
В начале нового года Генрих II, вероятно посоветовавшись со своей королевой, которая в декабре приехала в Нормандию, составил план дальнейшего расширения своих владений. Герцоги Аквитанские время от времени заявляли о своих правах на графство Тулузское, расположенное к юго-востоку от их земель. Генрих II решил от имени своей жены снова заявить об этом. Он начал с того, что заключил союз с Раймондом, графом Барселонским, который тоже от имени своей жены управлял Арагоном. Они встретились в Блайё, в Гаскони, и скрепили союз договором о женитьбе второго сына Генриха, Ричарда, на дочери Раймонда. Ричарду король обещал передать, когда он вырастет, герцогство Аквитанское.
Лишив таким образом Тулузу возможной помощи с юга, Генрих II послал графу Раймонду Тулузскому официальное требование передать ему графство, которое Раймонд, разумеется, отверг. Он был женат на Констанции, сестре Людовика, которая после смерти своего мужа Юстаса, сына короля Стефана, снова стала свободной. Раймонд сообщил своему сюзерену и зятю Людовику о нависшей над ним опасности. Французский король приехал в Тур и обсудил возникшую проблему с Генрихом II, но не смог убедить того отказаться от графства Тулузского, поскольку сам в 1141 году заявлял права на него. Оба короля не смогли прийти к соглашению и расстались, пока еще друзьями.
22 марта Генрих II велел своим войскам из Англии, Нормандии и Аквитании идти к Пуатье; их встреча была назначена на 24 июня. Рыцари должны были служить до Дня Всех Святых, 1 ноября. Поскольку Англия была далеко, король потребовал личного участия в боях только от своих баронов. Всех рыцарей вместо военной службы он обязал заплатить две марки (1 фунт 6 шиллингов 8 пенсов), из расчета 8 пенсов в день за сорок дней службы, обычный в ту пору срок. Генрих II ввел налог на освобождение от военной службы, «не желая отвлекать от дел рыцарей, сидевших на земле». Это свидетельствует о том, что в Англии в ту пору уже появились помещики.
Король также заставил епископов, настоятелей монастырей, правителей городов и шерифов принести ему «добровольные» пожертвования, которые они потом конечно же возместили за счет местного населения. Такие же «подарки» сделали ему и еврейские ростовщики, находившиеся почему-то в большой милости у короля. Духовенство очень возмущалось этим «святотатством», как оно окрестило изъятие денег, и подало на него жалобу канцлеру. «Подарки» от священнослужителей принесли королю 3130 фунтов, а налог за освобождение от военной службы – 2440 фунтов [74] .
74
Раунд Дж. Х. Феодальная Англия. Лондон, 1909. С. 281.
Перед тем как выступить, Генрих II отправился на границу Нормандии, чтобы провести еще одни переговоры с Людовиком. Эти переговоры, касающиеся предполагаемой женитьбы королевских детей и намерения Генриха захватить Тулузу, шли с 6 по 8 июня. Людовик разрывался между верностью своему зятю и стремлением не сделать ничего такого, что помешало бы браку его дочери, который должен был еще сильнее укрепить существовавшую, как он полагал, связь между ним и королем Англии. Его робкие попытки уговорить Генриха отказаться от похода ни к чему не привели. Английский король был непреклонен.