Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов
Шрифт:
Наконец, в ноябре 1153 года король Стефан и герцог Генрих встретились в Винчестере и обговорили условия мира. После этого они вместе приехали в Лондон и в присутствии многих богатейших и знатнейших людей Англии подписали и ратифицировали мирный договор:
«Стефан, король Англии, приветствует всех архиепископов, епископов, аббатов, графов, юстициариев, шерифов, баронов и всех преданных ему людей в Англии.
Да будет вам известно, что я, король Англии Стефан, назначил Генриха, герцога Нормандского, своим преемником на троне Англии и моим наследником по праву наследства, передав ему и его наследникам и утвердив за ними Английское королевство.
Поэтому герцог, благодаря своей чести, дарственной и ее подтверждению, сделанному мною, совершил оммаж [43] и принес клятву, что будет верен мне и что будет беречь мою жизнь и мою честь изо всех своих сил, в силу условий, которые были обговорены нами ранее и указаны в этой хартии.
Я также дал клятву герцогу, что буду беречь его жизнь и честь изо всех своих сил и что я буду относиться к нему, как к своему сыну и наследнику во всем, в чем смогу, и буду охранять его ото всех людей, насколько хватит моих сил.
43
Оммаж – церемония заключения вассального договора. (Примеч. пер.)
Мой сын Вильям совершил оммаж и принес клятву верности герцогу Нормандии, и герцог передал ему в держание все земли, которые я держал до того, как стал королем Англии, [где бы они ни располагались] – в Англии, Нормандии или в других местах, и все то, что он получил вместе с дочерью графа Варенна.
Мать герцога и его жену, братьев этого самого герцога и всех, кого касается этот договор, я заверяю в их безопасности. Во всем, что касается дел королевства, я буду поступать так, как посоветует мне герцог. Однако во всех английских владениях, как со стороны герцога, так и моих, я оставляю за собой право осуществлять королевское правосудие» [44] .
44
Делиль Л. В., Бергер Э. Recueil des actes de Henri II: В 2 т. Париж, 1916. Т. I. С. 61.
Вся знать Англии 13 января 1154 года собралась в Оксфорде и принесла Генриху клятву верности, обязавшись почитать короля Стефана до самой его смерти [45] .
Тем не менее положение Генриха в Англии было очень сложным, ибо реальной власти у него не было. Он добился своей цели – был провозглашен наследником престола, без каких-либо соперников, но, пока Стефан был жив, ничего в Англии сделать не мог. Более того, он получал тревожные сообщения о том, что некоторые из его вновь приобретенных вассалов в Аквитании взбунтовались. Поэтому около Пасхи, 4 апреля 1154 года, он вернулся в Нормандию, совершил быстрый поход в Аквитанию и подавил там все очаги недовольства.
45
Хроника, составленная в Питерборо. С. 55.
Но все это показалось ему пустяком, когда он получил известие о том, что 25 октября 1154 года король Стефан умер. Стефан, о котором англичане говорили, что «он был мягким человеком, податливым и добрым и никогда не совершал несправедливости», заболел в Дувре «хроническим истечением крови» и через несколько дней умер. Его похоронили рядом с женой и сыном в аббатстве Февершем, которое он и его жена основали.
Архиепископ Теобальд Кентерберийский тут же послал гонцов, которые должны были сообщить Генриху о смерти короля, побудить его немедленно приехать и потребовать, чтобы на него была возложена корона Англии.
Глава 3
Генрих, король Англии, 1154–1157
Посоветовавшись с матерью, Генрих вызвал своих братьев, Джефри и Вильяма, и главных нормандских баронов в Барфлёр, откуда он намеревался отплыть в путь. Однако когда они все собрались, в Ла-Манше поднялся такой шторм, что о выходе в море не могло быть и речи. Генрих, который совершенно не выносил бездействия, вынужден был день за днем целый месяц ждать попутного ветра. В конце концов, он не выдержал и 7 декабря, когда шторм немного утих, вместе в Элеонорой и своими слугами отправился в Англию. В Винчестере его встретили несколько английских баронов, которые принесли ему вассальную клятву верности. Затем вся компания отправилась в Лондон, жители которого радостно приветствовали Генриха.
«Среди благородных городов мира, знаменитых своей славой, – писал Вильям Фиц Стефан, лондонец, – город Лондон, столица Английского государства, известен всему миру; его товары и изделия завозят дальше всех других, а голова его поднимается выше всех». В Лондоне того времени, хвастался он, было 13 монастырских церквей и 126 малых приходских. С востока его охранял Тауэр, а с запада – замок Бернард. С трех сторон Лондон окружали стены, в которых было семь ворот, а с южной стороны протекала Темза. В двух милях вверх по течению реки располагался Вестминстер с его аббатством и королевским дворцом.
За городскими стенами раскинулись сады. Севернее тянулись «поля, долины и приятные участки ровной земли с речками, на которых, весело журча, вращались мельничные колоса. Поблизости синели густые, обширные леса, где обитали олени, лани, дикие вепри и буйволы». Вильям рассказывает нам о диспутах ученых ведущих школ, лошадиных ярмарках и скачках в Смитфилде, которые проводились каждую пятницу и куда съезжались графы, бароны, рыцари и горожане.
Он с сочувствием («ибо все мы были когда-то детьми») пишет о школьниках, которые на Масленицу приносили в школу боевых петухов и утром устраивали петушиные бои, а после обеда играли на пригородных полях в мяч, подбадриваемые криками родителей и горожан, которые приезжали сюда понаблюдать за игрой. Он рассказывает о мираклях, турнирах в воскресные дни Великого поста и о потешных морских сражениях на Темзе в Пасхальную неделю. Летом юноши состязались в стрельбе из лука, беге, прыжках, борьбе, метании камней и устраивали сражения, вооружившись рогатками и щитами, а «Цитерея до восхода Луны водила [за собой] девушек, и земля сотрясалась от веселого топота ног». Зимой молодежь каталась по льду Темзы, привязав к ботинкам нижнюю челюсть какого-нибудь домашнего животного, другие делали из льдин санки, которые толкали их друзья.
Но самым примечательным местом, если верить Вильяму, была в Лондоне общественная съестная лавка, стоявшая на берегу реки. Каждый день здесь можно было отведать самые разнообразные кушанья – жареные, печеные, вареные: крупную и мелкую рыбу, грубое мясо для бедняков, нежное – для богатых, дичь, птиц и воробьев. И, суммируя все это, он писал: «Не думаю, чтобы где-нибудь был еще такой город, в котором было бы больше похвальных обычаев в соблюдении праздников, в раздаче милостыни, в посещении церквей, в уважении к Божьим слугам, в организации помолвок, в проведении свадеб, в подписании свадебных контрактов, в проведении пиров, в развлечении гостей, а также в организации похорон и погребении умерших. Единственной бедой Лондона было неумеренное пьянство дураков и частые пожары» [46] .
46
Вильям Фиц Стефан. Материалы. Т. III. С. 2–8.
Генрих и Элеонора были коронованы архиепископом Теобальдом Кентерберийским в Вестминстерском аббатстве в воскресенье, 19 декабря 1154 года. На церемонии присутствовали архиепископы Йорка и Руана, четырнадцать епископов и множество графов и баронов нормандского и английского происхождения. После коронации был устроен большой пир [47] .
Право возлагать корону на короля и королеву Англии принадлежало только архиепископу Кентерберийскому. Церемония коронации свидетельствовала о том, что церковь признает короля главой государства и возвышает его над обычными людьми. За образец был взят обряд посвящения в епископы, который считался священным. В торжественной процессии в аббатстве принимала участие целая армия пажей, рыцарей, баронов и графов, которые выстраивались по старшинству, а также монахов Вестминстерского аббатства, приходских священников, аббатов и епископов. Их одеяния, украшенные золотом и драгоценными камнями, сверкали в лучах бесчисленных свечей. Наконец, в храм вошли король, королева и архиепископ; полились веселые звуки большого органа, что есть силы запел хор монахов, а огромные колокола разразились металлическим громом, сообщая всей Англии, что король коронуется. В процессе службы архиепископ помазал короля и королеву святым маслом и возложил им на головы короны. Генрих, сын Матильды, стал королем Англии.
47
Гервасий Кентерберийский. Указ. соч. Т. 1. С. 159–160.