Дингир
Шрифт:
“Грубое обращение со своим ребёнком — это ещё фигня! У нас в Аду была демонесса, которая пёхалась со всеми подряд. А потом она заживо съедала своих новорождённых детей… Тем не менее, вы люди как будто сами очень сильно хотите стать демонами”.
“Да, Нибрас, это точно про нас. Если лишить человека его нынешнего подобия разумности, то он в тот же миг станет демоном. Лишь эта небольшая крупица разума не позволяет нам обратиться в дикарей… Но этот стремительный путь вниз с каждым годом лишь ускоряется”.
“А помнишь то видео из интернета, которое нам показывал
““Человеку был дан разум, но он всеми силами пытается доказать его отсутствие”. Это были слова Пака. И тут больше нечего добавить”.
В отдалении обрисовался полицейский джип. Когда он остановился в двух метрах от Раша, то его бело-синие двери открылись, выпустив двух офицеров. Это были Григорий и Кирилл.
— О, кого я вижу! — гласно сказал Кирилл. — Что, скучно тебе стало, Раш, и ты решил поработать?
— Прошу прощения. Были неотложные дела, — ответил Раш.
— Да мне-то всё равно, но если бы капитан это заметил, тогда не сносить тебе головы. И что за неотложные дела у тебя были?
— Ну, не придирайся к новичку, Кирилл, — сказал Григорий, хлопнув того по плечу. — Ты будто сам ни разу не опаздывал.
— Вы что спите вместе?! Когда только успели?! — подшутил Кирилл.
— Давай вернёмся к патрулю. А то капитан может сорваться с больничной койки и вернуться в участок. А здесь он заметит нас — троих бездельников в форме.
— Ты прав, он и впрямь может так поступить. — Кирилл оглядел Раша. — Ну что, готов блюсти закон и порядок, Раш?.. Но перед этим скажи свой номер телефона, а то, когда ты пропал, мы не могли до тебя дозвониться.
— У меня нет телефона.
— Что?! Как так?! 21-й век на дворе!.. Или ты просто посеял его, а, чтобы купить новый, нет времени?
— Нет. У меня его никогда не было.
Улыбка Кирилла сбавила силу наполовину. Он плавно опустил свой недоверчивый взгляд и обратил внимание на некую прямоугольную фигуру, которая вырисовывалась на переднем кармане полицейских брюк Раша…
— А что это у тебя тогда? — с подозрением спросил он.
— Телефон.
— Так ты же говорил, что у тебя нет телефона?
— Он не для личного пользования. Это специальный зашифрованный телефон, его дал мне главарь русской мафии, чтобы я мог скрытно получать необходимую информацию для выполнения его грязных заданий.
Тишина…
Тонкие усы Кирилла опустились, а взгляд стал серьёзнее. Данное лицо сохранялось таковым ещё секунд восемь…
— Ха-ха-ха! — посмеялся Кирилл. — Да ты оказывается юморист, Раш! Ладно, поехали уже!.. Хэх, русская мафия, как же… — пробубнил он себе под нос, качая головой и садясь в машину.
Григорий почему-то не смеялся. Его лицевая растительность в виде бороды и усов средней длинны, сама по себе убивала в нём образ весельчака.
Пройдясь рукой по своей недлинной, но густой шевелюре, чтобы разгладить её направо, Григорий кратко осмотрел Раша, а затем подошёл к полицейскому авто и сел за руль. Раш как обычно разместился на заднем сидении.
Джип аккуратно объехал парковочную зону и, выбравшись на свободу, ускорился…
— Скажи, Раш. Какая самая важная вещь для патрульного полицейского? — заговорил Кирилл, спустя сорок минут после бесцельной езды по городу. Видимо его внутренний экстраверт вырвался наружу.
— Наблюдательность, — ответил Раш.
— Как быстро ты сообразил?! — удивлённо воскликнул Кирилл. — Я же мог тебе сейчас абсолютно любую фигню ляпнуть! Типа: “честь, отвага” и так далее.
— Ты вдруг стал более внимательно осматривать окна домов и улицы, — начал Раш объяснять. — Скорее всего, ты просто заскучал и начал сам искать происшествия в попытке ускорить время. Я с 80 %-ой вероятностью предположил, что ты задашь мне подобный вопрос. Поэтому я так быстро и ответил.
— Ты типа Шерлока, что ли?
— Нет, просто иногда достаточно грамотно оперировать контекстом или условиями, чтобы предвидеть некоторые вещи.
— Он хочет сказать, что ты слишком предсказуемый Кирилл, — подколол его Григорий.
Тот поочередно поднял и опустил свои тонкие усы. После чего, перестав осматривать окрестности, он сосредоточился только на дороге. Создавалось такое впечатление, что данный жест усами выступает у него в качестве какого-то “запекания” логического заключения.
— Меня всегда удивляло, насколько человек может быть больным, чтобы специально смотреть на всё это месиво! — произнёс Кирилл непонятные слова… — Помнишь, был у нас такой психопат? Он любил ставить перед собой отрубленную голову и пристально смотреть прямо ей в глаза… Однажды он так завис на целый час.
— Почему ты вдруг его вспомнил? — спросил Григорий.
— Сам не знаю… Я имею, в виду вообще всех нелюдей, что способны, без каких-либо угрызений совести выпотрошить человека как рыбину. Мотивы, которые толкают человека на убийство, исчисляются десятками. А подобные звери способны убивать налево и направо, так как они считают себя сильнее обычных людей… А, что думаешь об этом… Раш?
“Иди пустыню пылесось ублюдок! — ругнулся Нибрас. — Этот лысик пытается развести тебя, Раш! Теперь даже я уверен, что он агент Красного Рассвета, и судя по всему — невероятно тупой! Тупой потому, что не видит, насколько ты умён. Ты просто послушай эту надменность… Ответь ему, Раш! Скажи этому дебилу, чтобы он занырнул обратно в очко своей мамаши!”
— Это эстетическое созерцание жестокости, — Раш дал ответ Кириллу. — Она часто проявляется в том, что субъект сам находит предмет своего влечения, открывает для себя его эстетическую ценность и получает наслаждение не только от предмета, олицетворяющего смерть, но и от самого процесса, актуализируя в нем свои потенциальные эстетические способности. А корни всего этого — пьянящее чувство безопасности на момент мнимой угрозы. По этой же причине людям нравятся наблюдать за фейерверками.
— Что ты такое говоришь, Раш?! Как может быть связана отрезанная голова и фейерверки? — нападающе спросил Кирилл.