Дингир
Шрифт:
— Ну что стоишь, трусишка? — сказала девочка тому мальчику. — Это всего лишь вода.
— Я вовсе не боюсь воды, — ответил он. — Просто я не вижу причин, зазря рисковать. И тебе не советую, Эльвира.
— Зато, если ты сможешь переплыть эту реку, то твои одноклассники перестанут тебя дразнить и обзывать “Роботом”.
— Я и так могу с ними разобраться. Чтобы управлять этим примитивным стадом, мне совсем не нужно рисковать своей жизнью.
— Ой, ну и зануда ты! Прямо как наш дедушка. Дедушка Эйн, дедушка Эйн! — дразнила
— Не смешно… Если родители вернуться домой и не увидят нас, то сама будешь потом отдуваться. Это была только твоя инициатива, прошу, не забывай об этом, Эльвира.
— Тебя-то из дома не вытащишь! Небось, уже забыл, как дышать воздухом.
— Ну, иногда я и правда, забываю дышать.
— Ты очень странный, братец, — с упрёком произнесла она и принялась раздеваться; этот процесс сопровождался излишней спешкой. — Сейчас я покажу тебе, что здесь нет нечего страшного, трусишка Эйн.
Девочка вошла в реку и поплыла…
Перед её доказывающим пылом вода расступалась и с удовольствием позволяла себя оседлать. Девочка плыла очень уверенно, горячий разум действительно помогал ей в этом.
Однако несогласное тело довольно быстро дало о себе знать.
Осилив больше половины пути, её мышцы начали уставать. Она поздно это заметила. Плыть вперёд или назад с такой усталостью не представлялось возможным. Следом девочка вдруг осознала, что произойдёт, если она не сможет добраться до берега, не сможет выполнить ту цель, которую она сама себе поставила. Инстинкт самосохранения пробудился, однако он сделал только хуже и повелел ей плыть назад; в том направлении, где было значительно большее расстояние до берега.
В конечном итоге, когда вода отняла у девочки все силы, эта лицемерная жидкость вмиг обратилась её врагом. Девочка начала тонуть.
Молодой Эйн просто стоял и смотрел. В его глазах не было страха, он просто стоял и смотрел. Он отлично понимал, что его сестра тонет, так как та кричала сквозь рот наполненный водой: “Помоги!”
Эйн ничего не делал…
Когда крики затихли и обратились в безжизненные пузырьки на поверхности, он подошёл к берегу, словно хотел рассмотреть их более внимательно…
Призрак девочки, который всё это время стоял с Рашем, исчез.
— Жесть… — прокомментировал Нибрас. — Этот Эйн настолько боялся намокнуть, что позволил своей сестре умереть.
— Нет, он не боялся… — ответил Раш. — Он просто хотел посмотреть: “что такое смерть человека?” Он мог бы её спасти, даже не намокая, с помощью обычного совета, например, когда пловец устаёт, то в большинстве случаев ему поможет смена плывущей позы, так можно перенаправить напряжение на другие мышцы. Я уверен, что молодой Эйн это знал. Так как они живут возле реки, его специфический мозг уже давно должен был автоматически отсканировать всё, что связано с рекой и с взаимодействием её и человека.
— Получается, ты был прав, Раш: “Настоящая сила рождается из слабости”.
— Верно. Мы нашли триггер, что послужил для дальнейшего роста Эйна Дарко. Смерть сестры из-за бездействия ударила по нему, тем самым запустив невероятный уровень самоанализа. Это событие не задело его эмоции, так как в этом возрасте у него их практически небыло. Вместо этого, удар на себя приняла его рациональная сторона, которая в итоге и разрослась до гигантских масштабов.
— Отлично, и как нам использовать это против него?
— Никак. Если мы хотим застать Эйна Дарко врасплох, то нужно использовать только то, чего он не может знать. И если мы разбередим его старые раны, это лишь немного пошатнёт его разум и не более. Его психика слишком устойчивая против себя самого, он слишком хорошо себя знает и слишком грамотно самоиндифицируется в ментальном пространстве.
— А что, если ты призовёшь этого призрака прямо перед носом у этого Эйна? — предложила Шельма-кошка. — Такой удар мало, кто способен пережить.
— Это могло бы сработать… А я могу так сделать?
Кошка подошла к призраку Эльвиры и заговорила с ним на непонятном языке. Но в самом конце проскользнуло одно понятное слово: “Раш”.
— Готово! — огласила кошка. — Теперь, находясь в мире живых, ты сможешь призвать её, когда захочешь. Просто скажи: “Я Раш, призываю дух Эльвиры Дарко”. А если хочешь её освободить, то скажи: “Я Раш отпускаю дух Эльвиры Дарко в загробный мир”. Во время каждой из операций держи облик этой девочки у себя в голове.
— В мире живых призраки тоже могут убить одним касанием? — поинтересовался Раш.
— Нет. Мир живых более сильный в плане мирозданья. Там они будут как капли в море живой энергии. Единственное как они могут влиять на внешний мир — это дать на себя посмотреть или создать лёгкий холодный ветерок.
— Понятно. Спасибо за помощь, Шельма. Здесь мы закончили, возвращай нас.
Шельма произнесла двухсловестное заклинание, и все тут же очнулись в физической версии её жилища.
Вдруг Раш ощутил на левой руке сильное жжение. Задрав рукав, он обнаружил там клеймо, которое запекалось на его предплечье в реальном времени. Оно напоминало подобие острой семиконечной звезды.
— Всё в порядке. Это Призрачное Клеймо, — ответила Шельма, после чего она зажгла сигарету. И сделав одну затяжку, продолжила. — Считай его подписью на заключённом договоре. Когда ты отпустишь призрак Эльвиры, метка исчезнет.
“Удивительно как внешние невидимые силы способны нанести нам вред, — сказал Нибрас в качестве голоса в голове. — Выходит, что, какими бы мы сильными не стали — против смерти не попрёшь”.
“С возвращением, Нибрас. Как ощущения?”
“Было прикольно ходить своими ногами; хоть и призрачными. Я уже вспомнил некоторые детали из своего прошлого в Аду, но когда ты заново начинаешь ходить, то сильнее ценишь это”.