Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
– Смотри! Сахарная голова!
– радуется Мышка.
– Бежим к нему навстречу!
Но Динка хватает сестру за руку. Быстрая мысль мелькает у нее в голове.
– Подожди… Может, это он - жених? Мы же не знаем!
– возбужденно шепчет она.
– Ну, если он, так это хорошо! Тогда Катя не будет плакать!
– порываясь вперед, говорит Мышка.
– Молчи, глупая! Катя все равно заплачет, потому что они любит Костю… Но, может быть, это не он?
– сомневается Динка.
– Конечно, не он!
– убеждает
– Ты же говорила желтые зубы и дым из носа…
– Мало ли что я говорила… - бормочет Динка, озабоченно морща лоб.
– Эй, вы! Босоножки! Что вы тут делаете?
– кричит неожиданный гость и, подойдя к девочкам, протягивает им обе руки.
– Здравствуйте, лисички-сестрички!
– Здравствуйте, Виктор Николаевич!
– смущенно и радостно здоровается Мышка.
Но Динка быстро вырывает свою руку и, подозрительно оглядывая гостя, серьезно спрашивает:
– Это не вы называетесь «жених»?
– Так нельзя спрашивать, - тихонько толкая сестру, смущается Мышка.
Нo Виктор Николаевич громко смеется.
– А ты что-то пронюхала уже?
– весело шутит он. Динка быстро выталкивает вперед сестру.
– Вы приехали к Кате?
– сильно краснея и волнуясь, спрашивает Мышка.
– Да! И к вам!.. А что, Катя здорова?
– тревожится вдруг Виктор Николаевич.
– Да, она здорова. Мы тоже здоровы. Но если вы Катин жених, то мы не пустим вас в дом, - решительно выступает Динка.
– Вы не пустите меня в дом? За что же такая немилость?
– удивляется гость, глядя на обеих девочек.
– Виктор Николаевич… Сахарная голова… то есть наоборот… - совершенно запутавшись от смущения, шепчет Мышка.
– Ха-ха-ха!
– громко хохочет Виктор Николаевич.
– Это кто же окрестил меня так? Ах вы насмешницы!
– Я нечаянно… - бормочет Мышка.
– Но вы не смейтесь, потому что нам нужно сказать вам одну тайну.
– Тайну? Так пойдемте домой, и там вы мне все расскажете!
– добродушно предлагает Виктор Николаевич.
– Э, нет! Мы пойдем вот куда! Пойдем, пойдем!
– хватая Виктора Николаевича за руку и увлекая его за собой, говорит Динка.
Мышка идет сзади. Она совершенно не уверена, что Сахарная Голова - тот самый жених, о котором говорила Динка. Мышке очень страшно обидеть взрослого человека, приехавшего к ним в гости. Динка всегда может наделать глупостей… Ну куда она тащит его?
– Динка! Надо же раньше узнать хорошенько… - шепчет Мышка, забегая вперед.
– Подождите! Куда это вы меня тащите? Здесь уже глухой лес… Взяли меня в плен и тащат, как связанного медведя! Ну, выкладывайте ваши тайны!
– усаживаясь на пень, говорит Виктор Николаевич.
Но девочки нерешительно переглядываются, и Мышка, набравшись храбрости, поясняет:
– Если вы правда Катин жених, то мы вам скажем, а если нет, то вы идите, а мы будем еще ждать.
– Хорошо, я вам сознаюсь. Я и правда Катин жених, только, чур, пока никому не говорить!
– лукаво грозит он пальцем.
– Мы не будем говорить, потому что вы больше не жених… Катя вчера из-за вас плакала… Они с Костей хочут друг на друге жениться. Они даже подрались, наверное потому, что Костя сказал, что Катя нанесла ему удар… - бойко рассказывает Динка.
– Что ты врешь! Катя никогда не дерется, - быстро перебивает ее сестра.
– Подождите, девочки… - медленно говорит Виктор Николаевич, проводя рукой по лбу.
– Я хочу знать, откуда ты все это знаешь?
– спрашивает он Динку.
– Я сидела за палаткой, а они говорили…
– Динка нечаянно подслушала, - краснея, вставляет Мышка.
– Я не подслушивала, я просто услышала, потому что Костя сразу закричал: «Зачем ты это сделала?» А Катя говорит: «Мне жалко Марину и ее детей…» И сразу начала плакать, а Костя ушел…
Мышка толкает сестру и, указывая глазами на Виктора Николаевича, трясет головой. Динка замолкает. В лесу становится тихо-тихо. Только какая-то птичка, весело перепархивая с ветки на ветку, шуршит листьями. Взрослый человек изо всех сил старается справиться со своим горем… Он поднимает с земли тоненькую веточку и, медленно обламывая ее, для чего-то складывает на коленях короткие, как спички, обломыши… Здоровый загар его щек бледнеет, и прикушенная нижняя губа нервно вздрагивает. Мышка пытается поймать его отсутствующий, уходящий куда-то вдаль взгляд… Ей кажется, что мягкие черешневые глаза полны слез…
– Хорошо, девочки, спасибо… - говорит Виктор Николаевич.
– Я сейчас уеду… - Он поднимает НА Динку глаза и, пытаясь улыбнуться, тихо добавляет; Я больше не жених, ты не беспокойся…
Динка ежится и, не зная, что сказать, опускает голову.
– Я сейчас уеду, - повторяет Виктор Николаевич и, достав из кармана блокнот, вырывает из него листок.
Мышка широко раскрытыми, испуганными глазами следит, как Виктор Николаевич встает, подходит к дереву и, приложив к стволу свой блокнот, медленно пишет на листке какие-то слова…
Перед Мышкой вдруг, как страшное видение, возникает большой газетный лист с жирным, черным заголовком «Происшествия». Она вспоминает короткие сообщения о самоубийцах, которые всегда оставляли записку: «Прошу никого в моей смерти не винить».
Изнемогая от жалости и тревоги, она дрожащими губами прижимается к Динкиному уху и прерывающимся голосом сообщает ей свою догадку. Динка смотрит на брошенную в траве веревку, на сестру, на Виктора Николаевича, который, задумавшись, что-то пишет, зачеркивает, отрывает новый листок и снова пишет. Потом, медленно складывая его, поворачивается к девочкам.
– Вы передадите Кате эту записку, - говорит он.