Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
Глава 15
ОБО ВСЕМ ПОНЕМНОГУ
В те часы, когда раньше приезжала мама, детям становятся особенно скучно. Все так же гудит у пристани пароход «Гоголь», а мамы нет… Но сегодня Катя приготовила детям сюрприз.
– Алина!
– говорит она.
– Мама приедет, как обычно. Возьми часы и объявляй!
Алина забывает, что она уже «взрослая», и вприпрыжку бежит за часами.
– Пароход «Гоголь» вышел из Самары!
–
Динка вместе с сестрами радуется приезду мамы и беспокоится, что этим же пароходом приедет Ленька, на заборе появится флажок, а ей нельзя будет уйти из дому. Мама приезжает веселая, и всем сразу становится весело. К обеду возвращаться откуда-то и дедушка Никич. Динке очень хочется помириться с дедушкой, но она не знает, как это сделать.
– Сегодня мама раньше приехала!
– заглядывая ему в лицо, говорит она за обедом.
Но Никич не обращает никакого внимания на ее слова, он говорит со всеми, кроме Динки, и девочке становится обидно.
«Ладно, ладно!» - думает она.
Но когда обед кончается и Никич идет к себе в палатку, Динка бежит за ним и, догнав его у самого входа, смущенно предлагает:
– Давай помиримся, дедушка Никич, а то нам все некогда - то тебе, то мне.
Старик останавливается и холодно спрашивает:
– А как это наспех мириться, по-твоему?
– Не знаю… Просто, чтобы все по-прежнему было.
– А если у человека обида есть, то куда она денется?
– спрашивает опять Никич.
Динка опечаливается:
– А у тебя еще есть обида?
– Конечно. Нагрубила ты мне, старику, обидела меня, как же я могу быть с тобой по-прежнему? Что ты для этого сделала? Пришла ли, прощенья ли попросила, совесть ли тебя мучила?
– Совесть мучила, - говорит Динка. Старик молча смотрит на нее.
– Видно, мало мучила, - говорит он и уходит в свою палатку.
Динка присаживается па пенек у входа и, подперев рукой щеку, задумывается. Никич прибирает свою постель на нарах, переставляет что-то на столе и, выглянув из палатки, видит девочку:
– Ступай. Чего сидишь?
– А ты не будешь мириться?
– спрашивает Динка.
– Опять тот же разговор… Я же тебе объяснил, - пожимая плечами, говорит Никич.
– Ну, так и я тебе объяснила, - отвечает Динка.
– Что ты мне объяснила?
– Что меня совесть мучает… - со вздохом говорит Динка.
– Ну, - разводит руками Никич, - ты сама виновата.
– А разве я говорю, что ты? Я только говорю: давай мириться, потому что меня совесть уже мучила. Но Никич не сдается.
– Иди, иди… Пусть еще помучает, - говорит он, легонько поворачивая девочку за плечи.
– Нет, - говорит Динка.
– Уже хватит. Мне ведь без тебя скучно… Давай на правду мириться, дедушка Никич!
– Ну, гляди… чтоб этой грубости больше не было!
– грозит пальцем Никич.
– Конечно. Я и сама не хочу - ты очень долго сердишься. С тобой надо по-хорошему, - соглашается Динка и, обхватив шею Никича, звонко чмокает его в щеку.
– Вот и помирились! Ну, я пойду!
Старик озадаченно смотрит ей вслед и, махнув рукой, уходит в палатку.
Динка мчится к забору. Если Ленька пришел, ей надо сказать ему, что мама сегодня дома. Но Леньки нет, и солнце ужо садится. Как же быть? Ей же нельзя бегать каждую минуту и оставлять маму. Она так соскучилась по маме… Ей бы только знать, что Ленька приехал и заработал себе на еду…
– Лень!
– тихонько зовет Динка, прижимаясь лицом к щели.
– Макака!
– выскакивает вдруг из кустов Ленька.
– Это ты тут? А я думал опять Алина, и запрятался, - шепотом говорит он.
– Мама приехала… - не слушая его, торопливо шепчет Динка.
– Я не приду… У тебя есть еда?
– Я ел… Со мной один случайный случай вышел. Помнишь студента, того, в шинели, мы еще рыбу ему дали?
– прижимаясь к щели, спрашивает Ленька.
– Так я у него чай пил… и вот, гляди, что тебе принес.
– Ленька просовывает в щель нагревшийся от его руки стеклянный шарик.
– Он сам дал… Ты на свет погляди, там внутри вроде картинка… Пароходы плывут, лодки…
– Ой, - восхищенно шепчет Динка, - какой красивый шарик!
– Приходи завтра на утес… с утра приходи. Я тебе что расскажу… из-за чего у нас дружба вышла со студентом-то этим…
Но Динка занята стеклянным шариком. Бока его помяты и исцарапаны.
– Лень, а почему этот шарик вот тут поцарапан?
– Да он им сахар бил. Как стукнет при мне, я аж испугался. Такую-то драгоценную вещь портить., - Ленька вдруг замолкает и, пригнувшись, быстро скрывается в кустах.
– Дина, с кем ты разговариваешь?
– окликает сестру Алина.
Динка прячет за спину шарик и отходит от забора.
– Я ни с кем не разговариваю.
– Нет, ты разговаривала, - раздвигая кусты и заглядывая через забор, говорит Алина.
Динка сердито выпячивает нижнюю губу.
«Вот еще какая искательница? Чуть-чуть Леньку не выискала», - недовольно думает она и, желая подразнить сестру, безразлично говорит:
– Я просто сказала: иди, иди себе, дурак!
Алина широко раскрывает глаза:
– Кому ты сказала?
– Да одному человеку, потому что он все ходит да ходит тут, - искоса наблюдая за сестрой, сочиняет она.
– Какому человеку? Где он ходил? Тут был какой-то мальчик… оглядываясь, говорит Алина.