Дипломат
Шрифт:
– Если вы это поняли, то вы должны понимать и значение происходящих событий. – Асквит помахал рукой кому-то, проезжавшему мимо в большом черном ролс-ройсе. – Вы заняты почти исключительно своими азербайджанскими и курдскими друзьями. Это хорошо. Очень хорошо. Но они все-таки только жертвы спора, а не предмет его.
– Это ясно.
– Тогда имейте терпение. – Асквит сжал локоть Мак-Грегора. – На карту поставлено очень много, и никто, кроме вас, не обладает достаточными знаниями, чтобы повлиять на серьезные политические решения, касающиеся ваших друзей. Зная страну, вам очень легко было прийти к выводу, что азербайджанское восстание возникло самостоятельно и что оно было неизбежно. Вы это очень хорошо разъяснили в своем докладе. Ваша страстная защита независимости курдов тоже делает вам честь, Мак-Грегор, и это тоже прекрасно изложено у вас. Но понимать положение в Азербайджане и Курдистане и горячо отстаивать их право на самоопределение – это еще далеко не все. Их самоопределение не есть нечто обособленное от остального мира. Сейчас этот вопрос собираются использовать в международном плане, как орудие для достижения других политических целей. Если вы хотите оказать влияние на ход событий, Мак-Грегор, вам нужно понять цели, тактику и политическую линию каждой страны и каждой международной организации. Особенно тактику! Сейчас Азербайджан – это рычаг, на который давит сотня различных сил. В зависимости от того, как разрешится этот вопрос, определится позиция в целом по отношению к русским и ко всей Организации Объединенных наций.
– Да, это верно, – сказал Мак-Грегор.
– Хорошо, что вы это понимаете, но не воображайте, что этого достаточно. Вникните в причины, Мак-Грегор, и вы поймете тактику, а только поняв тактику, вы сумеете вмешаться в эти дела. Учитесь у Гарольда, хотя вы, вероятно, теперь считаете его оппортунистом и дураком. Это ваше дело, но помните, что он весьма ловко умеет внушать другим свою точку зрения. Это не так уж трудно, если знаешь, как действовать, но нужно знать, как действовать! Вам незачем, как Гарольду, приглашать какого-нибудь Хэмбера, чтобы тот изобразил дело так, будто источником ваших взглядов служит нью-йоркская пресса. Гарольд любит разыгрывать Макиавелли, и хотя такая тактика полезна для пропаганды его взглядов, в конечном счете она обернется против него же. Для вас, Мак-Грегор, есть более простые и честные пути. Не спрашивайте меня, какие это пути, потому что я не знаю. Когда-то я, быть может, и знал, а теперь – нет. Я только знаю, Мак-Грегор, что трудно восставать против враждебного мира, и чем дальше – тем труднее. Если ждать слишком долго, рискуешь упустить время или стать чудаком, вроде меня, который бунтует против мелких недостатков общества, но никогда не восстает против самого общества.
– Я готов восстать, – сказал Мак-Грегор. – Но я знаю, что тот, кто восстает в одиночку, становится мучеником, а это ничего не решает.
– Не говорите глупостей. Людей, которые готовы восстать, сколько угодно. Найдите их – с ними ваше будущее.
– Эти люди в Иране.
– Так поезжайте туда!
– Я раньше посмотрю, чем здесь кончится, – сказал Мак-Грегор.
– Правильно! – Асквит стукнул тростью о тротуар, и они зашагали дальше, к ресторану «Лайонс корнер-хауз» у вокзала Чэринг-кросс. Здесь, к удивлению Мак-Грегора, Асквит повел его вниз по лестнице в дешевую закусочную. – Мое бомбоубежище, – сказал Асквит.
Можно сидеть за столиком, в глубоком молчании пить чай с пирожными и все же чувствовать себя близкими друзьями. Когда трапеза была окончена, Мак-Грегор заметил, что у Асквита, вероятно, своих дел по горло и незачем ему сидеть тут, ломая голову над чужими заботами.
– Все мои дела таковы, что от них хочется сбежать, – сказал Асквит более задушевным тоном. – Вся эта мелкая дипломатическая возня – не занятие для умного человека. С вами приятно поговорить, Мак-Грегор. Я могу работать с Гарольдом, но разговаривать только с вами. Ситуация сложная! Но вы сами виноваты, если я смущаю ваш ум: что это вам вздумалось искать у меня опоры? Я вас запутал, Мак-Грегор?
– Нет, но я теперь вижу, что все это еще сложнее, чем я думал.
– Вы понимаете, против чего вы идете?
– Да.
– Что же, сказать вам, что это безнадежное дело? Что вы все равно ничего не добьетесь?
Мак-Грегор молчал.
– Какой-нибудь план у вас есть?
– Нет. – Мак-Грегор, как и Асквит, понизил голос. – Одно дело понимать положение вещей, другое – сделать что-нибудь, чтобы изменить его.
– Могу сказать вам только одно, – медленно проговорил Асквит, – все будет впустую, пока вы не отдадите себе отчета в том, что делаете. Если уж вы решите бросить Эссексу вызов и выступить на защиту Иранского Азербайджана, делайте это основательно, Мак-Грегор. Основательно, обдуманно, по-настоящему. Иначе ничего у вас не выйдет.
– Это я уже слышал. Кэтрин только и знает, что твердит об этом.
– Вот как? Кэти делает большие успехи, правда, Мак-Грегор?
– Не знаю, – ответил Мак-Грегор. – Она слишком поддается своим настроениям.
– Вы видели ее после приезда?
– Нет.
– Почему?
Мак-Грегор пожал плечами.
– Не упускайте Кэти, Мак-Грегор. – Асквит потер руки. – Вы отлично друг друга дополняете. Не ждите от Кэтрин особых приглашений. Вы знаете, где она живет?
– Знаю.
– Почему бы вам просто не пойти к ней?
– Я ходил, но не застал ее. Она, повидимому, очень много выезжает, и все с Эссексом.
– К чорту Гарольда! – крикнул Асквит. – Все покажется вам легко и просто, если Кэти будет вас поддразнивать и подгонять. Я думал, что у вас с ней все наладилось.
– Кэти в Иране – это не то, что Кэти в Лондоне. – Мак-Грегору не хотелось распространяться на эту тему.
Но Асквит не отличался деликатностью в такого рода делах. – Ей нужно обрести почву под ногами. Не торопите ее. Она еще сама себя не нашла. Ступайте к ней. Вы ей нужны.
– Сомневаюсь.
– Я знаю, что Кэти капризная и взбалмошная. Сегодня она куда-то рвется, а завтра – опять за старое. И так будет до тех пор, пока она не решит окончательно, кем ей быть. Сейчас она изо всех сил старается казаться тем, чем была раньше, – высокородной Кэтрин Клайв. Но вы не смотрите на это, Мак-Грегор. Это пройдет.
– Ее громкое имя, видимо, кружит ей голову, – сказал Мак-Грегор.
– Вот еще новость! Это вас смущает? Не ожидал, не ожидал от вас. Вот, пожалуйста, я именуюсь досточтимый Джон Энтони Ахав Асквит, но вы сидите здесь со мной, а не с моим именем. Какое значение может иметь имя? В моем, например, нет ничего интересного, кроме «Ахава», которым я обязан пристрастию моего дедушки к романам Мелвиля.
– Мне лично все равно, какое имя она носит, – ответил Мак-Грегор, – но это имя очень веско напоминает о том, что одно дело Кэтрин в Иране, другое – Кэтрин в Лондоне.
– Вздор! – загремел Асквит. – Вы ведете себя совершенно бессмысленно. Если вы считаете, что Кэтрин валяет дурака, так скажите ей об этом прямо, выругайте ее. Она очень многого ждет от вас, и ваша ругань пойдет ей на пользу.
Мак-Грегор предпочел не спорить.
– Мы все это уладим, – сказал Асквит. – Вы хотите с ней повидаться?
– Ничего не имею против.
– Пойдемте сегодня вечером в отель «Савой» со мной и с Джейн. Кэти там будет. Должно быть, с Эссексом. – Асквит усмехнулся. – Я не прочь посмотреть на вас с Гарольдом.
– А что там, прием?
– Нет. Неофициальная встреча делегатов и сотрудников ООН. Так что вы имеете все основания присутствовать. Можете не стесняться и не считать себя лишним.
Мак-Грегор, сощурив глаза, объявил, что и не думает стесняться.
– Вот и отлично, – сказал Асквит. – Там вы можете всласть наговориться о вашем Азербайджане. Было бы неплохо, если бы вам удалось повлиять на нужных людей, а может быть, и на Эссекса.