Дипломатический иммунитет (Дипломатическая неприкосновенность)
Шрифт:
Это было последнее документальное свидетельство, где Солиана видели живым. Ни следа его трупа не было обнаружено, когда на следующий день люди Брана обыскивали «Идрис» – а обыскивали они его тщательно, потребовав у всех пассажиров с грузом, включая Дюбауэра, открыть свои каюты и трюмы для досмотра. Поэтому-то Бран и придерживался мнения, что Солиан ухитрился выскользнуть с корабля незаметно.
– Так где же он шлялся те сорок минут, что его не было на корабле? – проворчал Майлз.
– Он не пересекал мои таможенные посты, если только его не протащили завернутым в ковер, – уверенно заявил Бел. – И у меня в записях не значится, чтобы кто-то проносил ковер. Мы проверяли.
– Ну, Бран клянется, что в видеозаписях наблюдения других кораблей нет Солиана. Наверное, надо проверить, кто еще в этот отрезок времени уходил с какого-нибудь из кораблей и возвращался. Солиан вполне мог устроиться в одном из укромных уголков любого из этих доков, чтобы спокойно, без свидетелей с кем-то поболтать – или обменяться некими зловещими репликами. Может, там у него и пошла носом кровь.
– Доки не так уж строго охраняются, – признал Бел. – Пустые мы иногда предоставляем пассажирам и экипажам для того, чтобы они могли поразмяться или поиграть.
– Хм. – Позднее некто определенно использовал один из доков для игр с искусственной кровью.
После скромного обеда Бел провел Майлза обратно через таможенные посты в гостиницу, где были расквартированы экипажи арестованных кораблей. Это жилище оказалось гораздо менее роскошным и более переполненным, чем то, которое отвели платившим за проживание галактическим пассажирам. Раздраженные члены экипажей проторчали здесь четыре дня, и в качестве развлечения у них были лишь головид и общество друг друга. На Майлза тотчас накинулись несколько старших офицеров – и с обоих кораблей корпорации Тоскане, и с двух независимых судов, тоже влипших в эту передрягу; они желали знать, когда он добьется их освобождения. Перекрикивая гомон, Майлз потребовал привести штатных медтехников всех четырех кораблей, и выделить тихую комнату, где он смог бы с ними побеседовать. После некоторой возни в его распоряжение были предоставлены вспомогательный офис и четверо встревоженных комаррцев.
Сперва Майлз обратился к медтеху «Идриса»:
– Насколько сложно проникнуть в ваш лазарет без разрешения?
Медтехник моргнул:
– Вовсе не сложно, лорд Аудитор. То есть, он ведь не заперт. Если кому-то вдруг понадобится неотложная помощь, туда можно будет попасть сразу, не разыскивая меня. Мало ли что, а если со мной самим что-то случится? – Он помолчал, а затем добавил, – Конечно, некоторые медикаменты и оборудование хранятся у меня в ящиках с кодовым замком, и опись по ним более строгая. Но для остального в этом нет необходимости. Когда корабль в доке, за тем, кто приходит и уходит, следит система безопасности, ну а в космосе… там и вовсе не надо беспокоиться о посторонних.
– Значит, у вас не случалось воровства? Запасы не пропадали, оборудованию никто ноги не приделывал?
– Совсем немного. То есть, корабль, конечно, общедоступен, но не настолько. Если понимаете, о чем я.
Медтехники с двух независимых кораблей сообщили, что в космосе следуют примерно таким же правилам, но когда корабль в доке, оба обязаны на время своего отсутствия запирать свои маленькие ведомства. Майлз напомнил себе, что тот, кто синтезировал кровь, вполне мог подкупить одного из этих людей, чтобы заручиться их помощью. Четверо подозреваемых, хм. Затем он выяснил, что во всех четырех лазаретах действительно есть портативные синтезаторы – это стандартное оборудование.
–
– Если он приберет за собой… может, и не замечу, – ответил техник с «Идриса». – Или… а сколько крови?
– Три-четыре литра.
Его обеспокоенное лицо прояснилось.
– О, тогда конечно замечу. То есть, если используют мои запасы филлопакетов и жидкостей, а не принесет свои собственные. Если бы пропало столько, я конечно заметил бы.
– Как скоро вы бы заметили?
– В следующий раз, когда полез бы за ними. Или во время ежемесячной инвентаризации, если мне не представится случая посмотреть раньше.
– Ну и как? Заметили?
– Нет, но… я ведь пока и не проверял.
Только вот должным образом подкупленный медтехник вполне способен сфальсифицировать опись таких объемных и слабо контролируемых запасов. Майлз решил припереть их к стенке. Он мягко произнес:
– Я вот почему спрашиваю: хотя первоначальный анализ ДНК и показал, что кровь, обнаруженная на палубе дока и повлекшая за собой все эти прискорбные – и убыточные – события, принадлежит лейтенанту Солиану, кровь эта оказалась синтезированной. Таможенная служба квадди утверждает, что по их регистрационным записям Солиан никогда не входил на Станцию Граф, а это хоть и не доказывает, но позволяет предположить, что кровь тоже могла быть синтезирована за пределами таможенного кордона. Я думаю, сейчас нам лучше проверить, совпадает ли количество ваших запасов с описью.
Медтехник с собрата «Идриса» по корпорации Тоскане, «Рудры», внезапно нахмурилась.
– Был там… – начала она и осеклась.
– Да? – поощрил ее Майлз.
– Был один странный пассажир, который приходил ко мне и расспрашивал о синтезаторе крови. Я решила, что он из породы боязливых путешественников, хотя когда он объяснился, я подумала, что причина волноваться у него достаточно веская.
Майлз осторожно улыбнулся.
– Расскажите поподробнее о вашем странном пассажире.
– Он забронировал место на «Рудре» уже здесь, на Станции Граф. Сказал, что боится, не случилось бы с ним в пути несчастного случая, потому что стандартные заменители крови ему вливать нельзя из-за генетических изменений. А видоизменен он был очень сильно. Я хочу сказать, что поверила насчет проблем с совместимостью крови. Ведь за этим мы, как-никак, и возим с собой синтезаторы. У него были очень длинные пальцы, да еще с перепонками. По его словам, он амфибия, во что я не совсем поверила, пока он не показал мне свои жабры. У него ребра раскрывались – просто поразительное зрелище. Он сказал, во время путешествий ему приходится все время опрыскивать жабры из распылителя, потому что воздух на кораблях и станциях для него слишком сухой. – Она остановилась и сглотнула.
Значит, определенно не «Дюбауэр». Хм. Еще один игрок? Но в той же самой игре или уже в другой?
Она испуганно продолжала:
– В конечном итоге я показала ему синтезатор, ведь он казался таким обеспокоенным, и без конца расспрашивал о нем. А я в основном беспокоилась о том, какие транквилизаторы можно будет ему давать, если он окажется одним из тех пассажиров, которые начинают психовать через неделю после вылета.
Не стоит сейчас прыгать и вопить «ура!», твердо сказал себе Майлз, а то бедная девушка испугается еще сильнее. Он выпрямился и одарил ее жизнерадостной улыбкой, от которой она лишь самую малость вжалась в кресло.