Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди
Шрифт:
— На наших блядей полковников не напасешься, — мудро изрек генерал.
— Выйти из строя.
Полковник называл фамилии. Мы выходили. Вышел и я. Накануне мы были в лесу с местными девицами. Дело было в Дзержинске во время заводской практики. Вернулись в гостиницу около пяти утра.
Полковник называл только тех, кто ночью гулял. Неужели кто-то заложил? Такого у нас никогда не было.
Я посмотрел на полковника и вместо суровой физиономии увидел веселую улыбку. Посмотрел на оставшихся ребят. Все смеялись и смотрели
— Вас нельзя посылать в разведку, — сухо констатировал полковник.
Теперь в это трудно поверить, но мне отказывали в приеме в военную академию из-за недостаточного веса. Врач меня предупредил:
— Если за месяц не наберешь десять килограммов, можешь больше не приходить.
И порекомендовал мне смесь.
Ничего более ужасного в жизни мне больше пить не приходилось: там был и гематоген, и рыбий жир. Я затыкал ноздри, выпивал полстакана и тут же запивал вермутом. За месяц я действительно прибавил почти пять килограммов.
Прошло много-много лет. Порекомендовали мне недавно одно лекарство, пасту, которую надо растворять в теплой воде… Я все сделал, как приписано, и узнал вкус и запах пойла, с помощью которого в молодости набрал вес.
Пить я не стал. Посмотрел в проспект. Там было написано: «Препарат обладает приятным запахом и приятным вкусом».
Поистине «на вкус и цвет»…
Отец моего однокурсника Виктора Колычева был инженером. После войны его направили в Чехословакию. В первый же день к нему подошел человек и сказал:
— Мы бы хотели, чтобы вы чувствовали себя в Чехословакии как дома. Поэтому хотим сделать вашу квартиру у нас копией вашей квартиры в Москве.
Инженер испугался, потому как занимал в Москве одну комнату в коммунальной квартире.
— Сначала скажите, — продолжал чех, — какова площадь вашей московской квартиры.
Площадь комнаты, где пан инженер жил с женой и двумя детьми, равнялась 18 метрам, и он стал думать, какую площадь придумать.
— Пятьдесят метров, — сказал он и испугался, не переборщил ли. Тем более, он увидел удивление на лице у чеха. А чех вздохнул:
— Я, конечно, знал, что в Москве жилищный кризис, но что он принял такие ужасные масштабы, не мог себе представить.
8.2. Жизнь лагерная
Начальник курса полковник Денисов при первой встрече с нами доложил:
— Я могу простить все, кроме доносительства и холуйства.
Мы ему поверили, и он доказал, что не обманул. Зато другие пороки прощал.
Полковник был с нами в летних лагерях. Окончание лагерей всегда отмечалось. Полковник разрешил купить одну бутылку водки на учебное отделение. Но что делать с одной бутылкой на одиннадцать человек! Выход мы нашли: положили в миску куски хлеба и залили водкой. Эффект превзошел все ожидания: все одиннадцать были прилично пьяными.
Увидев нас в таком состоянии, полковник опешил:
— Как это вы так, ребята? С одной бутылки!
— С непривычки, товарищ полковник, — дружно ответили мы.
Полковник Денисов учил нас:
— В армии самое главное — не попасть в историю. Даже если ты в этой истории ни при чем. Приведу пример. Приезжаю я с инспекцией в одну часть. Дело было после войны, еще при Сталине. Прохожу мимо складских помещений. На стенах висят портреты. Всех вроде узнаю, а одного — нет. Спрашиваю сопровождающего капитана: «Чей портрет?». Он подбегает к портрету, читает, что написано внизу, подбегает ко мне и докладывает: «Маршала Тухачевского, товарищ полковник». А Тухачевского как врага народа расстреляли еще лет десять назад. Я понял, что история скверная, будет дознание, меня затаскают по инстанциям, и приказал: «Портрет спрятать». Все обошлось.
Однажды во время летних лагерей мы подшутили над инструктором майором Тумановым. Сначала один ему сказал: «От вас пахнет керосином, товарищ майор». Майор не обратил внимания. Потом другой — то же самое: «От вас пахнет керосином». Он начал нюхать гимнастерку, снимал сапоги — вроде ничего. А мы свое: «От вас пахнет керосином».
После занятий вышли на улицу. Кто-то решил закурить.
— Не зажигайте спички, — закричал майор. — Я где-то облился керосином. Могу загореться.
Академия. Первый курс. Живем в общежитии. Кто-то разбил окно. Полковник выстраивает взвод:
— Кто?
Молчание.
И начинает вызывать нас по одному. Я вхожу первым. Полковник орет, угрожает, бьет кулаком по столу. Я молчу. Меня отпускает.
Потом к нему заходили другие. На всех полковник кричал. Но все молчали.
Полковник снова выстраивает взвод:
— Спасибо, ребята. Вы меня порадовали. Никто не предал. Молодцы. В армии больше всего ненавидят и презирают холуев и доносчиков. Запомните это на всю жизнь. Холуев и доносчиков.
Потом я понял, что не только в армии.
Мне приходилось работать в разных организациях. Но больше, чем в МИДе, холуев я не встречал. И каких холуев!
В конце лагерного сбора проводился водный праздник.
Одним из номеров праздника были прыжки с вышки. Прыгал Олег Цесаркин. Уж не знаю, как так получилось, но прыгнул он в плавках, а вынырнул — без. И, не поняв произошедшего, гордо поплыл перед трибунами, изредка показывая обнаженный зад.
Надо упомянуть, что среди зрителей было немало молодых девушек: лаборантки из академических кафедр и дочки командиров, их в большом количестве привозили сюда для отдыха и знакомств.
Олег гордо плывет, девицы отворачиваются, ребята хохочут. Увидев это, руководитель спортивной группы майор Сычев заорал:
— Слушатель Цесаркин, немедленно ныряйте и не выныривайте, пока я вам не прикажу.
Столь странную команду Олег выполнять не стал, а просто вылез из воды. А когда вылез и понял, в чем дело, снова нырнул и принялся ждать, пока ему не принесут какие-нибудь плавки.