Директория IGRA
Шрифт:
Ну да, договорились пойти к маме: Ника не очень-то о ней рассказывала, особенно как выболтала мамино, - ревнивая жена; это о его Норе такое!
– Не суди ее строго, я сама многого в маме не понимаю. Но она - сама история!
– Приманка?
Ехать, честно говоря, не хотелось, и
файл VIZIT
пустовал чистым синим экраном, на котором волнуется пугливый курсор: если выпадал им свободный день, старались быть одни и чтоб никто не отвлекал - утолить голод, оба ненасытны.
Разговоры до не
– Ты упомянула о трех жизнях (разве?), а она у каждого одна, - и тут же понял, что говорит не то, да и говорить не хотелось: пыл может угаснуть, а она дразнит, точнее - выведать хочет что-то важное, ибо он жаждет начать и готов отвязаться, после его не разговоришь.
– Это что же: неряшливость стиля или спрятанная мысль, и оттого корявая?
– А ты отгадай!
– Ну да, что есть проще: с N жизнь-воспоминание, с тобой самая для меня реальная, а завтра...
– Умолк.
Здесь-то у Ники и родилось - ощущение нестабильности и как ее избыть: молла и кольцо.
– Ты не докончил: что же завтра?
– Завтра - это для тебя. Мне загадывать поздно.
Что же все-таки выдает его непостоянство? какой жест, взгляд, какое слово? и как это женщины улавливают.
– ... Мне показалось (когда это у него, к ее удивлению, быстро кончилось), что во мне ты увидел N или кого другую, а не меня. И тотчас расхотелось.
– Что и передалось мне... Все, что до тебя, было так давно, что забыл, в какой директории эти мои, как ты их называешь, интимные файлы.
– Самое интересное у тебя - это игры в ZV, которые были.
– Откуда ты знаешь?
Ника отчего-то растерялась: - Я сценарий прочла.
– Но он...
– Впрочем, могла случайно набрести, очищая файлы. Лишь однажды Мустафа пригласил ее на пробные (после того, как посетил МУСТАФУ) этно-игры в смешанных зонах, когда игрант-аранец, или А, выступал в роли эрма, а игрант-эрм, или Э, выступал как аранец, но оба пользовались формулой: да, вы прекрасны, но...- и осуждение противной стороны, когда от прекрасного ничего не оставалось.
А.
– Вы пишете о нас: дикие орды, головорезы, фанатики...
Э. (приходя на помощь): Паталогический экстаз.
А.
– Про геноцид, надуманный вами, еще скажите, умалчивая об истинных причинах резни!
В смешанных зонах аранцы и эрмы зеркально повторяют друг друга: атака - оборона, оборона - атака, и при этом - единый арсенал поставки обоим сторонам новейшего оружия.
Э.
– Еще во времена Ноя...
– Нельзя ли, - перебил Мустафа, - поближе к нашим дням?
Э.
– ... вавилонского пленения и разрушения Храма...
– Я же просил!
Э.
– Но я зря готовился, что
– Ценю неутомимые ночные бдения и восковость Ваших некогда алых щек.
Потом, когда будут молла и кольцо, напомнит ей: - Вот и соединились мы в играх.
– Для тебя игра, - обиделась, - для меня любовь (?).
– ... Мама видела кольцо.
– И что же?
– Спросила: замуж вышла? - А что ты?
Мамин вопрос застал тога Нику врасплох: "Это...
– смутилась.
– Замуж не замуж, а..."
"Ладно, привози его, погляжу".
Но сначала был никин сон, сочиненный ею, который ускорил поездку (не забыть взять зубную щетку и электробритву: с утора субботы до вечера воскресенья):
– Мы едем не электричкой, а в старом поезде, вагон не застекленный, похож на экипаж с открытым верхом, тепло, над нами светлое небо. Это успех, - отмечает про себя Мустафа, и читает в глаза Ники: И без тебя знаю (подогнала под сонник?).
– ... Вокруг чистое открытое пространство... (Конец бед, тревог и тяжб) Яркие краски, и так красиво вокруг!
Видеть цветные сны - к особой одаренности.
Вот именно - потому и сочинила!
– Это к счастью, исполнению сокровенных желаний, - прокомментировал на сей раз Мустафа.
– ... Легко дышится, с нами твои ученики, и я вспоминаю во сне, как ты рассказывал, помнишь? про свой сон - сдавал экзамен и переживал, что провалишься.
Сон у Мустафы был другой - выступает с лекцией, а у него штаны падают!
– ... Да, твои ученики, а один из них, светлый такой, чуть заикается, стихи читает.
– Это, очевидно, невезунЧик, вспоминал его недавно.
– Такие замечательные стихи!.. (Стихи читать - к перемене в делах, ну да новая у невезунЧика стезя). Уже не вагон, поле, музыканты объявились, плясуны, и все - твои игранты. "Что же вы, - к ним обращаюсь, - сгубили свои таланты?"
– Это и мои думы.
– Между прочим, иногда после описания сон приобретает реальность сбывшегося... Приехали!
Зимние дома, загородний детский сад, где мама Ники - бессменный зав. Надо же, такое несоответствие: мини-дочь у женщины крупной и высокой, широкие плечи и крепкая мужская рука. Загадки природы. Поздний ребенок и с иным знаком?
– Мустафа?!
– удивленно переспросила Верма.
– Этот?
– и рукой на портрет МУСТАФЫ. Еще висят здесь, давно отовсюду снятые.
– Кому мешали симпатичные дяди-боги, глядящие из стекол рам с инвентарными - издевка? номерами?
Бывшие дачи бывших, залитые светом комнаты с детскими кроватками. Вела их, как в музее, с неизменной иронической улыбкой, мол, что вы знаете о жизни?!
– Я тогда очень молодая была.
– Что-то блеснуло во взгляде, вспышка злорадная, мурашки по коже.