Дискорама
Шрифт:
— Понравилось? — спросил Лупареску.
— Нектар, так его разэдак. Это что, «угандийский розарий»?
— Ну, типа того.
— Хороша штука, — похвалил лейтенант. — А ты сейчас над чем работаешь?
— Я?
Капитан вернулся к столу и, плеснув во второй стакан, убрал бутылочки обратно в шкаф.
— Я, приятель, развожу одного хитрюгу — по всем статьям тардионского шпиона, который был заслан к нам неким извращенным способом.
— О как! Это каким же? — спросил лейтенант и, достав из кармана жевательную резинку, не снимая обертки, забросил
— Щас расскажу…
Капитан выпил свою часть микстуры и зажмурился — вкус у нее был ужасный, совсем не то, что запах. Приоткрыв один глаз, он посмотрел на лейтенанта, тот держался молодцом.
— Ну, тебе, работающему… в отделе планирования, это может показаться не таким уж интересным…
— Давай, Блинт, не задерживай.
— Ну, короче, его переодели в какую-то невнятную одежонку, по которой нельзя понять — аркон это или тардион.
— И все?
— Не перебивай… Потом его ударили по башке дубиной, чтобы он окончательно потерял связь с действительностью, и вот пожалуйста — этого негодяя подобрали наши санитары и притащили в наш госпиталь, чтобы он тут собирал ценную информацию.
— А зачем его били по голове? Не проще оставить его в полном здравии, чтобы он лучше соображал?
— Конечно, лучше, — согласился Лупареску. — Но мы бы тогда сразу догадались, правильно? Поэтому они, на всякий случай, дали ему дубиной по голове и тем самым спутали все наши карты.
— А ты его данные в штаб фронта отослал?
— Кто? Я? — переспросил Лупареску и только сейчас понял, что так увлекся построением западни, что забыл о самом основном и простом действии — пересылке фотографии неизвестного субъекта и его истории в бюро контрразведки фронта, ведь там на него может храниться досье, тогда все решится за какие-то минуты или даже секунды.
Правда, при этом не будут учтены интересы самого Блинта Лупареску.
— Фотография у тебя есть?
— Конечно, есть, ты смеешься, что ли?
Капитан даже хохотнул, но не сразу вспомнил — есть ли у него фотография «Отто Тирбаха».
— Все документа в комплекте, просто я отрабатывал кое-какие версии.
— Ну и как, отработал?
— Отработал. Теперь можно и в штаб фронта обратиться.
— Слушай, налей из другой бутылки, а то я даже не понял, чего выпил, — ты мне яду, что ли, налил?
— Ага, яду. И для верности сам выпил, — усмехнулся капитан, заметив, что от стеклянного шкафа к двери пробежала мышь. — Ладно, хочешь другого яду — не вопрос. Давай свой стакан.
Забрав у лейтенанта посуду, Лупареску открыл шкаф и влил гостю полуторную порцию оранжевой жидкости, а себе налил поменьше — ему еще сегодня предстояло работать.
12
Оранжевая жидкость на вкус оказалась ненамного лучше той — первой. Лейтенант поморщился и занюхал своим кепи, а Лупареску — рукавом. Они были люди военные.
— Отправляй запрос, Блинт, пока соображаешь, а то эта дрянь, похоже, забористая… — заметил лейтенант.
— Позабористей видели, — усмехнулся Лупареску,
Капитан включил терминал и стал искать папку с документами на «Отто Тирбаха». Он намеренно собирался запустить досье с этим выдуманным именем, чтобы там наверху подольше поискали и не лезли к нему со своими советами.
— Совсем они этот госпиталь запустили… Двадцать семь мышей насчитал и двух кузнечиков. Откуда здесь кузнечики, Блинт?
— Кузнечики, они обычно… — Блинт на мгновение замолчал, отправляя данные запроса, потом снова посмотрел на лейтенанта и засмеялся.
— Ты чего?
— На твоих погонах как раз сидят два кузнечика.
— Значит, их тут больше, Блинт…
Лейтенант попытался смахнуть с себя насекомых, но у него не получалось. Кузнечиков на нем становилось все больше, а мыши выпрыгивали из стеклянных шкафов, занимая весь пол.
— Вот ведь канальи! — воскликнул капитан, поджимая ноги. Теперь он понимал тех, кто боялся этих тварей.
— Держи их туг, лейтенант, а мне нужно отлучиться по делам!
— Я буду бить их веслом! — крикнул лейтенант, запрыгивая в лодку.
— Это может продлиться долго! — предупредил Лупареску, затем выскочил в коридор, захлопнул дверь и какое-то время придерживал ее всем телом, прислушиваясь к шуму неравной борьбы, которую вел лейтенант Боцак.
Несмотря на все предосторожности, несколько мышей все же проскользнули в коридор и удивительным образом стали стремительно размножаться.
— Да пропадите вы все! — крикнул он и понесся по пустынному коридору. Уже на втором повороте капитан сумел оторваться от преследования и, заскочив в какую-то палату, захлопнул дверь, а мыши прошли косяком дальше — к кабинету физиотерапии.
Было слышно, как они переворачивали тренажеры и вгрызались в стены. Это было ужасно.
Капитан перевел дух и, повернувшись, увидел четыре каменных стола, на которых в позе лотоса восседали четыре мудреца.
«Ну что сегодня за день, а?» — подумал капитан и смахнул с лица пот.
— Здравствуй, путник, мы раны видеть тебя в пещере познания. Зачем ты пришел к нам, какая нужда заставила тебя проделать этот путь? — спросил один из мудрецов.
Лупареску низко поклонился мудрецу и уже собрался ответить тем же витиеватым слогом, когда вдруг обнаружил, что перед ним не мудрец в позе лотоса, а тот самый Отто Тирбах, которого Лупареску сам же так и назвал.
— Отто? — удивился он.
— Да, сэр, это я… — ответил Отто, садясь ровнее и надевая растоптанные шлепанцы.
— А я тебя, между прочим, уже сдал и продал! — воскликнул Лупареску. Другие мудрецы в пещере удивленно на него уставились.
— Как это, сэр? — удивился Отто.
— Я тебя подставил, недоносок! Твоя подпись была главной твоей ошибкой, придурок! Спецчернила испарились — и что осталось на бумаге?
— Что там осталось, сэр?
— Там осталась твоя подпись, придурок! Ты теперь похититель старых штанов, блин!