Дитя Бунта
Шрифт:
Я оторвалась от его шелковистых волос и уставилась с неподдельным изумлением и недоверием. Как!.. Он что, слепой?!
— Дэй!.. Ты серьезно?! Оглянись вокруг! Сколько людей бесцельно тратит отпущенные им годы! Если бы это было не так, мы жили бы в совершенно другом мире!
Ответом был печальный, мятущийся взгляд. И таким же голосом был задан вопрос:
— А ты?.. Чего ты хочешь, Maidin? Останешься со мной или… не станешь тратить жизнь бесцельно? Дом в кредит, семья, двое ребятишек, а?
Прежде чем ответить эльфу, я глубоко втянула
— С тобой не было бесцельно. Но ты правильно сказал — я смертная, я хочу дом, мужа и детей. Правильная смертная, понимаешь?
— Понимаю. — Нервные пальцы Дэя поправили мне прическу, а потом прикоснулись к губам. — Не удержу, и даже права не имею на это…
— Отец знает, что ты так вот общаешься со смертными?
— Начхать. Он сам общается со смертными, когда выгодно. — Скривил губы Дэй.
— Я не об этом… я о нас.
— Забей. Он не знает. А если узнает… что ж, это не его дело.
Тут же дроу вскочил с диванчика в углу студии, едва не уронив меня на пол:
— Айли! Птичка моя! У тебя отпадное меццо-сопрано и идеальный слух! Давай, иди за «стекляшку», становись к микрофону! Сейчас же! У меня есть пара текстов для твоего голоса…
— Да ты что! — засмеялась я. — Ты решил, что я тебе буду петь?!
— А хоть бы и мне! Давай, давай! Когда ты сбежишь в свой прилизанный Абердин, к своей прилизанной приличной жизни, я буду слушать и сокрушаться, какую редкую птицу упустил! Давай!..
До утра мы занимались то звукозаписью песен Дэя в моем корявом исполнении, то любовью…
И вот сейчас, смокинг на Дэе почему-то показался мне аналогом того дорогого колье, которое служило мне парадным ошейником. А все потому, что имелась вторая деталь: степень опьянения музыканта, грозящая перейти в потерю сознания. Дэй еле стоял на ногах, и я не исключала, что к алкогольному опьянению примешивалось и другое, менее невинное, иначе бы достигнуть такой степени было невозможно.
У меня сжалось сердце. Что он употреблял?! Что происходит?!
В серых глазах плескался поистине дьявольский коктейль: там кипела ярость, непонятно на кого направленная, сквозило тоскливое отчаяние. А теперь к этим сильнейшим эмоциям примешивалось жгучее презрение и холодная, как кусок льда, неприязнь. Последние две составляющие ядовитого взгляда были адресованы нам с Оустиллом.
Дэйель покачнулся, и, наверное, мог бы упасть, если бы не оперся на плечо дроу, лицо которого было едва ли не точной копией самого Дэя… Те же черты, те же серые глаза, тот же высокий гладкий лоб, тот же подбородок с брутальной ямочкой, от которой тащились (и тащатся!) все поклонницы на концертах. Но были и отличия: безупречная стрижка, в которой не было места разноцветным прядям, бесстрастное выражение лица, а кроме того — какой-то жестокий рисунок губ, чуть более тонких, чем у Дэя. Этот дроу владеет собой в совершенстве, и вряд ли позволит просочиться сквозь беспристрастную завесу в глазах и на лице хоть каким-то истинным чувствам…
Сходство
Это Неис Фринн, отец Дэйеля, кто же еще?..
Не знаю, что он испытывает, видя единственного отпрыска в таком плачевном состоянии, но вряд ли в перечень эмоций входит гордость или радость. Отпрыск одет в смокинг, как и сам олигарх, который в состоянии выложить в этом роскошном саду полы и стены золотой плиткой вместо мраморной, и даже не заметить подобной траты. Нисколько не сомневаюсь, что подавляющее большинство собравшихся здесь аристократов, включая Оустилла, — просто нищие по сравнению с состоянием семьи Фринн.
Такое ощущение, что те, кто прохаживается по площадке вдоль зарослей тропических цветов, с повышенным вниманием ожидают чего-то от обоих Фриннов, старшего и младшего. Вот и хорошо, это отвлекает внимание от меня, но… мне до слез жаль Дэя. Я никогда не видела его таким. Где же госпожа Фринн?.. Почему-то мне кажется, ее тут нет.
— Мой сын хочет сделать заявление! — негромко сказал Фринн-старший, но услышали, без сомнения, все, такова была уникальная акустика стеклянного купола в этом зале огромной оранжереи.
Голос тоже отличался от бархатного баритона Дэя: не тональностью, нет! Здесь было совсем другое! Звучал голос того, кто не привык напрасно тратить ни секунды из драгоценного времени своей бессмертной жизни…
— Н-не хочу… — между тем пьяно выдавил из себя Дэй, — но придется!
Продолжая опираться левой рукой на плечо отца, правой он абстрактно ткнул куда-то в сторону цветущих орхидей.
— Господа! — Дэй возвысил голос, ставший иронично-злым. — Я вынужден объявить о временном прекращении своей… вполне себе успешной… музыкальной, мать ее… карьеры!
Если бы публика состояла из людей, принадлежащих к творческому бомонду, то уже послышались бы смешки. Эльфы не привыкли бурно выражать эмоции. Пока все было безмолвно, но стоявшие рядом с нами молодые Темные эльфийки в дорогих вечерних туалетах пришли в движение и уставились на Дэя так, как будто он заявил, что сейчас снимет штаны.
Фринн-старший попытался ободряюще похлопать сына по плечу, но тот не позволил.
— Не надо. — Сквозь зубы процедил Дэй, и сам тоже убрал руку, отстранившись от отца. — Обстоятельства благоприятствуют, так надо зафигарить гитару, куда подальше, и стать таким же респектабельным индюком, как…
— Прекрати. — Жестко сказал Неис Фринн. — Ты ведешь себя…
— Так тут еще поискать, как кто себя ведет, отец! И ты… и не только ты… покажи мне хоть один достойный эталон поведения, за которым я могу следовать!
Я же говорила, что эльфы двигаются быстро. Несмотря на явные нарушения координации, Дэйель преодолел несколько футов без посторонней помощи, оказавшись прямо перед нами. Я инстинктивно сделала шаг назад, но полковник незыблемо стоял на месте, удерживая мою руку в сгибе локтя, и лишь слегка повернул голову, бросив на меня откровенно успокаивающий взгляд.