Дитя цветов

Ханней Барбара

— Как ты привыкала к жизни в большом городе? — спросил Дэниел.

— Мне там сразу очень понравилось, — откровенно ответила девушка. — Я жила в маленькой квартирке недалеко от пляжа. Джош помог мне найти первую работу, в видеосалоне. Потом я перешла на радиостанцию, посещала курсы фотографии, подрабатывала в пригородной газете. Два года спустя меня пригласили в модный журнал.

— В качестве фотографа? — спросил он. Лили кивнула и отпила глоток вина.

— А что произошло с твоим бойфрендом, когда ты

уехала в Шри-Ланку? — поинтересовался Дэниел.

Девушка пожала плечами.

— Тогда он уже стал историей, — ответила она.

— А как же твоя работа? — спросил он.

— Я уволилась.

— Круто, — произнес Дэниел.

— Вовсе нет. Для девушки из Шугар-Бей. Узнав о страшном стихийном бедствии в юго-восточной Азии, я не раздумывала долго, — продолжила Лили.

Дэниел был поражен.

— Но ведь не многие, даже сочувствующие чужой беде, способны бросить престижную стабильную работу и помчаться на помощь чужим людям в незнакомую страну, — проговорил он.

— Но другим не на кого было равняться. Моя мама, Ферн, всю жизнь помогала людям: принимала роды, кормила больных, давала кров бездомным.

— Значит, это ее вина? — весело спросил Дэниел.

— Какая? — не поняла Лили.

— Мой чисто убранный дом, — объяснил он.

— Ну да, можешь во всем винить мою маму. Если бы не она, меня бы здесь не было. И твой дом не превратился бы в образец редкой, безупречной красоты, — задорно улыбнулась она.

Они оба рассмеялись.

— Вы с матерью очень близки? — спросил Дэниел.

Лили кивнула. Вспомнив, что в их последнюю встречу Ферн еле ходила, девушка вздохнула.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Мама больна. Конечно, она настаивает, что здорова. У нее больное бедро. Угрозы для жизни нет, но мама испытывает сильную боль. Боюсь, скоро понадобится инвалидное кресло. Еще проблема в жилье: в пляжном домике крохотные комнаты, неровные дорожки и неправильные дверные проемы. В общем, дом для нее непригоден. Но мама ни за что не хочет переезжать, — в голосе девушки звучала горечь.

— Дилемма, да?

— Поможет только операция, именно поэтому я здесь. В пятницу я кое с кем встречаюсь, этот человек может помочь, — сказала Лили.

— С кем-то из местных? — Дэниел не мог скрыть удивления.

— С Одри Холлидей. На ней был женат мой отец, его звали Маркус Холлидей, — ответила она.

— Художник, который жил в большом доме с видом на реку? — уточнил он.

— Не знаю, мне не приходилось там бывать, но по описанию дом вполне в его вкусе. Маркус умер месяц назад. Но сегодня я не хочу говорить об этом, мы же празднуем, — сказала Лили.

— Именно так, — согласился с ней Дэниел. Когда ужин подошел к концу, уже стемнело.

Умолкли птичьи голоса, закончился музыкальный диск. Слышно было лишь, как в траве жужжали насекомые и махала хвостом Смайли.

Девушка

больше не могла сдерживаться и задала вопрос, мучивший ее уже второй день.

— Дэниел, ты правда считаешь, что, поцеловав меня, совершил ошибку? — робко спросила она.

Как только вопрос прозвучал, Лили поняла, насколько он глуп.

Поцелуй был ошибкой? Сколько мне лет — двенадцать?

Она принялась убирать со стола.

— Что ты делаешь? — удивился Дэниел.

— Освобождаю стол для десерта, — тихо ответила девушка.

— Но разве ты не хочешь услышать ответ на свой вопрос? — спросил он.

Дэниел взял ее за руку. От неожиданности Лили чуть не упала.

— Совершил ли я ошибку, поцеловав тебя? — проговорил он.

Его голос был слаще меда. Она растаяла.

Знает ли он, как я отношусь к нему?

Дэниел поднял другую руку и дотронулся до мочки ее уха. Все мысли сразу же испарились из головы Лили. Девушка почувствовала, что отрывается от земли. Но потом он опустил руки, отвернулся от Лили и уставился в темноту.

Нет, Дэниел, не останавливайся!

— Я вел себя как эгоист, Лили. Я был не прав, позволив себе такую вольность, — сказал он.

Как же быстро Дэниел потерял уверенность и снова замкнулся в себе, подумала девушка. Опять? Но когда же это кончится?

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она.

— Я поцеловал тебя, потому что просто не смог сдержаться. Ты сводишь меня с ума: то, как ты поправляешь волосы, как смотришь, — наконец признался он.

— Дэниел, не сожалей ни о чем. У меня нет привычки допрашивать парней после поцелуя, а если бы была, то более приятного ответа я бы не ожидала, — проговорила Лили.

Он повернулся к ней. Лили взяла его руки в свои.

— Если тебя тянет ко мне, я хочу, чтобы ты снова меня поцеловал, — нежно прошептала она.

— Ты вся горишь, — дотронувшись до ее щеки, сказал Дэниел.

Конечно, девушка сгорала в предчувствии его поцелуя. Дэниел находился так близко, что у нее кружилась голова. Но, к ее разочарованию, он снова отпустил ее. Дэниел смотрел на свои руки и дрожал. В глазах отражалась мучительная боль.

Что же происходит? Почему он так нерешителен? Лили не находила ответа.

— Ты знаешь, что сделали эти руки, — еле слышно пробормотал он.

Понятно. Его мучают сомнения.

— Твои руки, Дэниел, защищали слабого, вот что они сделали, — уверенно сказала Лили.

Девушка наклонила голову и нежно посмотрела в его глаза. Она увидела в них такую печаль и безнадежность, что задохнулась. По его щекам катились слезы. Лили опустилась на колени, крепко сжала ладони Дэниела и стала осыпать их поцелуями.

— У тебя очень красивые руки, Дэниел: сильные и нежные. Я хочу, чтобы сейчас они ласкали мое тело, — страстно прошептала она.