Дитя дракона

Мартин Миранда

— Ладно, разберемся, — говорит Джоли и обнимает меня.

— Да, верно, мы это сделаем.

Мы обнимаемся, а потом у меня урчит в животе.

— Да! Я проголодалась! — повторяет Джоли, смеясь.

— Ладно, пора ужинать.

Я провожаю их из библиотеки домой. Они доложат Розалинде обо всем, что мы узнали. Восстановление генератора также должно воодушевить всех.

Я размышляю о своей жизни. Возможно, я застряну здесь навсегда, но это не так уж плохо. У меня есть Лэйдон, и он обожает меня. Я тоже обожаю его. Я никогда

не была счастливее и не чувствовала себя более целостной, чем с тех пор, как встретила его.

И теперь я знаю его язык! Не могу дождаться настоящего разговора! Подумав об этом, я срываюсь с места.

Глава 21

КАЛИСТА

Когда я нахожу Лэйдона, он стоит на крыше и смотрит на пустыню.

— Итак, я ищу сексуального воина змай, который мог бы помочь мне, — говорю я на его родном языке.

Он оборачивается, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот.

— Калиста? — спрашивает он.

Я возбужденно улыбаюсь.

— К вашим услугам!

— Как? — он в замешательстве мотает головой.

Я пожимаю плечами.

— Амара включила питание, а потом я поиграла с одной из машин в библиотеке внизу. Я не знаю, как я это сделала, но она… я не знаю… загрузила твой язык в мой мозг.

— Она не работала уже очень давно, — говорит он.

— Да, но, возможно, это была случайность. — Я подхожу к нему, и он берет меня за руку.

Мы стоим рядом и смотрим на пустыню. Все, что я хотела бы сказать ему, я могу сказать сейчас, но прямо сейчас я счастлива просто находясь рядом с ним. Никаких забот, никаких проблем, только мы вдвоем. Я позволяю этому моменту растянуться как можно дольше, пока солнце опускается близко к горизонту.

— Лэйдон?

— М-м? — спрашивает он, все еще глядя вдаль.

— Ты счастлив?

Он поворачивается ко мне лицом, склонив голову набок. Я ценю, что он не дает мне легкомысленный ответ, но на самом деле обдумывает то, что я спрашиваю, хотя в то же время это заставляет меня волноваться. Что, если он несчастлив? Я не успела посоветоваться с ним, прежде чем привести всех своих друзей и других выживших в его дом. Мы не могли общаться, и если бы я не проявила инициативу, они были бы мертвы. Я не могла этого допустить, но я не хочу, чтобы он расстраивался или обижался.

— Да, — говорит он наконец.

— Даже со всеми, — я указываю на здание, которое другие люди сделали своим домом, — с ними?

Он хмурится и думает.

— Это… совсем другое. Перемены — это не легко, но и не плохо.

— Но «другому» — это к лучшему? Или к худшему?

Он отрицательно качает головой.

— Другое — это просто другое. Ты, ты делаешь все лучше.

Я киваю, принимая его простой ответ. Держа его за руку, я веду нас к краю здания, подальше от пустыни, чтобы мы могли любоваться городом.

— Я хочу это все

восстановить, — делаю я размашистое движение. — Все это. Мы можем вернуть все это к жизни. Восстановить все, что было у твоего народа раньше, и объединить это с тем, что знает мой народ. Вместе мы сможем снова сделать это место прекрасным. Я так и вижу все это перед собой. Здания отремонтированы, ухожены, блестят и как новые. Купол, как я видела на видео, который защитит от непогоды и любых хищников. Он обеспечит нашу безопасность.

— Да, — просто отвечает он.

— Все будет идеально, — говорю я.

— Ты идеальна. Это будет продолжением тебя. Ты — мое величайшее сокровище, — говорит он.

Я поворачиваюсь к нему и улыбаюсь, затем тянусь на цыпочках за поцелуем.

— Нам нужно добыть эпис, — говорю я, опускаясь на ноги. — Остальные без него не выживут.

— Да, — соглашается он.

— Ты возглавишь экспедицию?

— Возглавлю? Они тоже пойдут? — он хмурится.

— И я, — говорю я.

— Нет, — говорит он, качая головой. — Ты не пойдешь.

— Я тоже пойду! — спорю я.

— Нет. Это слишком опасно. Ты останешься здесь, где твоя работа важнее.

— Я не какая-то простая домохозяйка, которой ты можешь командовать! — я ловлю себя на том, что кричу. Я не могу поверить, что в первый раз, когда мы вообще можем вести какой-либо разговор, мы ссоримся м.

— Нет, слишком опасно. Я не буду рисковать тобой. Ты должна остаться.

— Этого не будет, — парирую я. — Ты собираешься запереть меня в комнате, а потом улизнуть? — это было задумано как остроумный комментарий, но он выглядит так, словно всерьез обдумывает это. — Ты не посмеешь…

— Ты будешь в безопасности, — говорит он, склонив голову.

— И я никогда тебя не прощу.

Он хмурится, начинает что-то говорить, а потом его плечи опускаются.

— Хорошо, — говорит он. — Однако это неразумно.

— Я переживу это.

— Я прослежу, чтобы ты это сделала, — говорит он, и я не знаю, как это воспринять, поэтому никак не комментирую.

— Мне нужно объяснить им насчет эписа. Они должны принять осознанное решение, прежде чем примут его.

— Да, — задумчиво произносит он. — Однако они умрут без него.

— Да, наверное, может быть. Я не знаю. Я просто не могу обмануть их, понимаешь? Они должны знать, что если они примут его, то это все. Они застрянут здесь навсегда.

Он кивает, и мы идем к двери и спускаемся вниз. Собрать всех выживших в одном месте практически невозможно. С тех пор как мы перебрались в город, Розалинда организовывала команды людей, основываясь на их навыках, для работы над проектами, которые либо обеспечивали, либо улучшали наше выживание здесь. Они пропадают целыми днями, каждый день, уходя по своим рабочим делам. Моих друзей легче собрать, поэтому я решаю начать с них. После этого слухи должны распространяться достаточно быстро.