Дитя дракона
Шрифт:
Песок, красный песок, усеянный массивными кусками стали и телами, насколько хватает зрения. Вдалеке виднеются скальные выступы, которые поднимаются высоко над дюнами, нарушая линию горизонта и мою линию обзора. Похоже, мы находимся в какой-то долине или посреди пустыни.
— Черт, — присвистывает Амара.
Она вскакивает на ноги и, прикрывая рукой глаза, поворачивается по кругу. Я снова ложусь, голова болит еще сильнее.
— Что случилось? — спрашивает Джоли.
— Мы разбились на Татуине, — стону я.
— Это Вулкан, — говорит Амара.
— Нет, — ворчу я. — Песок, гребаный песок повсюду. Это Татуин.
— Он
— Прекрасно. — Я сдаюсь перед любительницей «Стартрека». — Пусть Скотти телепортирует меня, чтобы Боунс мог что-то сделать с моей головной болью.
— Радуйся, что на тебе нет красной рубашки, — язвительно замечает Джоли.
— Фу, — стону я.
Джоли опускается на колени рядом со мной и осматривает мою голову. Там, где она прикасается, острая боль простреливает сквозь барабанный бой, так что я вскрикиваю. Она поджимает губы и качает головой.
— Тебя здорово приложило, — говорит она.
— Даже не сомневаюсь, — говорю я, переворачиваясь и вставая на колени.
— Будь осторожна, — говорит Джоли, помогая мне удержаться.
— Конечно, куда уж спешить, — говорю я, вставая и кряхтя, как старая-престарая женщина.
Джоли поддерживает меня, а Амара подходит и помогает с другой стороны. Я благодарно опираюсь на них, пока головокружение не проходит. Мы втроем молча осматриваем местность. Совершенно очевидно, что мы потерпели крушение на планете, к тому же не слишком гостеприимной. Массивные части колониального корабля торчат из песка. Некоторые из них вполне можно использовать в качестве укрытия. Тела усеивают ландшафт, который может быть, как живым, так и мертвым. Некоторые двигаются. Несколько человек вскочили на ноги и растерянно озираются. Жара станет нашей самой насущной проблемой. Мое горло такое же сухое, как весь этот красный песок, и моя кожа горит. Я смотрю на своих друзей и вижу, что они тоже краснеют.
— Нам нужно найти укрытие, — говорит Амара. — Сейчас же.
— Да, — соглашаюсь я. — И выяснить, кто выжил.
Джоли бледнеет от моих слов, но Амара согласно кивает.
— Эта секция корабля выглядит довольно целой, — Джоли указывает на часть корабля, которая находится в нескольких сотнях метров.
— Наверное, это лучший вариант, — говорю я. — Мы можем подобрать выживших по дороге.
Мы втроем начинаем движение по горячему песку. Первый человек, лежащий на земле, к которому мы подошли, не выжил. Приличия толкают меня похоронить невыживших или сделать что-то еще, но выживание должно быть на первом месте. Следующая, к кому мы подходим, — Инга. Когда мы подходим, она внезапно вскакивает на ноги и оглядывается вокруг широко раскрытыми глазами.
— Инга! — окликаю я ее.
Она крутит головой так быстро, что у меня еще сильнее начинает болеть голова.
— Все хорошо, — говорит Джоли, подбегая.
— Где мы? — спрашивает Инга срывающимся голосом.
— Татуин, — говорю я.
— Вулкан, — говорит Амара одновременно со мной. Я хмуро смотрю на нее, и она отвечает мне тем же. — Я выиграла тот спор, помнишь?
— Верно, — соглашаюсь я, поникнув. — Вулкан.
Инга переводит взгляд с одной на другую, и на глазах у нее наворачиваются слезы. Ее светлая кожа ярко-красная и уже начинает покрываться волдырями. Мы должны добраться до укрытия и найти воду, иначе все остальное не будет иметь значения. Вместе с Ингой мы продолжаем наш путь к осколку единственного
Мы находим несколько других выживших, но большинство из тех, к кому мы приближаемся, не выжили. Те, кто может поддержать тех, кто в этом нуждается. К тому времени, когда мы достигаем тени корабля, у меня кружится голова, колени ослабевают, желудок сводит судорогой, и меня тошнит. Остальные чувствуют себя не лучше. Жара невероятная, слишком сильная, чтобы с ней справиться. Я еще не видела никаких признаков жизни. Мне любопытно, сможет ли хоть одно из наших растений адаптироваться, чтобы выжить здесь. Есть ли тут другая жизнь? Неужели мы одни на этой планете и обречены на смерть? Думаю, если у меня будет достаточно времени, я смогу найти способ адаптировать наши семена, если они выживут, но мне понадобится лаборатория и время.
— Наконец-то, — вздыхает Амара, когда мы наконец оказываемся в тени.
Мы пробираемся вдоль холодного металла корабля, пытаясь найти отверстие. Он огромен, вероятно, триста-четыреста метром в длину и возвышается по меньшей мере на сотню метров в небо. Похоже на треугольник с одной вершиной, погруженной в песчаную почву. Солнце светит за ним, и в тени, которую отбрасывает обломок корабля, по меньшей мере на двадцать градусов холоднее, чем под палящим солнцем, но все равно жарко. Несколько раз кто-то падает в обморок, заставляя нас останавливаться и помогать ему подняться на ноги, прежде чем мы все продолжаем движение. Мы продвигаемся медленно, слишком медленно. Если мы не найдем воду в ближайшее время, все остальное не будет иметь значения.
— По-моему, там край, — выдыхает Джоли.
Мы с Амарой киваем. Я больше не могу выносить мысли о том, чтобы говорить. У меня слишком пересохло в горле. Я работаю ртом, пытаясь заставить его увлажниться, но ничего не получаю. Мои носовые пазухи тоже горят, из-за чего мне не хочется вдыхать воздух. Я моргаю, отчаянно пытаясь хотя бы убрать песок из глаз.
Мы подходим к краю корабля, и я прислоняюсь к нему, пытаясь впитать в себя его прохладу. Амара толкается вперед и исчезает за краем. Наконец я набираюсь силы воли, чтобы последовать за ней и завернуть за угол. С каждым шагом мои ноги все больше грузнут в песке, практически сводя на нет мои усилия. Это место отстой.
Как только я выхожу из-за угла, корпус корабля тянется еще на много метров, но первое, что я замечаю, — это разлом, и людей, входящих и выходящих из него. Они останавливаются, чтобы посмотреть на нас с Амарой, а потом некоторые бросаются ко мне и обнимают. Я падаю в их объятия, и они несут меня и остальных внутрь. Здесь прохладно и темно, и это самое прекрасное чувство, которое я когда-либо испытывала.
Это прекрасно. Прохладно, нет солнца, спасибо всем звездам на небе, на меня не светит солнце!
Они заводят нашу маленькую группу внутрь, а затем появляется Розалинда, женщина в белом, которую мы встретили как раз перед тем, как все пошло к чертям. Она невероятно высокая и совершенная, как будто даже солнце не может пробить ее защиту. Она безупречна. Клянусь, она не потеет, что просто странно. Она смотрит, поджав губы, словно тщательно подбирая слова.
— Какая у тебя специальность? — спрашивает она.
Я моргаю и щурю глаза. Это не те вопросы, которые я ожидала услышать, и мне трудно найти в этом смысл.