Дитя двух миров

Контровский Владимир Ильич

— Здесь не то что ладья — рыба не проскочит. Сама увидишь, Аллина.

— К берегу! — донёсся до нас каркающий голос от подножия левого Ведьминого Зуба, — да поживей, пловцы-молодцы! А не то…

«А что «не то»? — подумала я. — Неужели эти Зубы могут сходиться, как эти, Сцилла с Харибдой? Нивея вроде бы ни о чём таком не говорила…».

Впереди залязгало. Утёсы остались на месте, но между ними из воды поднялась цепь, усаженная железными треугольниками остриями вниз — каждый треугольник был размером с рыцарский щит, только толще. Зубастая цепь быстро поднялась над водой метра на три, а затем резко провисла. Вода забурлила — из волн навстречу падающим вниз остриям вылезли точно такие же встречные железные

клыки. Раздался грохочущий лязг.

Стремнина перекрывалась гигантским капканом — цепи, управляемые невидимым механизмом (а может, магией), расходились и вновь смыкались наподобие оскаленной пасти, и проскочить через эту разрезалку пополам не было никакой возможности. С берега долетел злорадный хохот.

— К берегу, — скомандовала Утопалла, сумрачно поглядывая на грохочущие цепи.

Когда мы подгребли к прибрежной отмели, там уже собралась целая компания: орки, гумы, парочка огров, разномастные ведьмы, длиннобородый колдун с крючковатым посохом и даже призрак, безмолвно паривший над самой водой. А впереди всех стояла мерзкого вида старушенция в каких-то лохмотьях — надо думать, Обгрызла собственной персоной.

— Куда вас, к демонам, несёт? — проскрипела эта элегантно одетая особа.

— В столицу, почтенная Обгрызла, — вежливо ответила Утопалла.

«Ага, — подумала я, — значит, я не ошиблась: это чучело и есть знаменитая Обгрызла. А здороваться тут у них, наверно, не принято?».

— А за каким хреном? — не отставала дотошная ведьма.

— Владыка набирает жён, — сдержанно пояснила хозяйка клана («Можно подумать, эта пародия на женщину об этом не знает!» — подумала я).

— Нечего делать! — заверещала Обгрызла, потрясая сухонькими ручонками. — Не пущу — вы, нимфы, вечно переходите дорогу честным женщинам! Я посылала к Владыке и внучку, и правнучку — всё бестолку! И всё из-за вас, твари! Пусть лучше моя праправнучка попадёт на ложе Вам-Кир-Дыка, чем там снова окажется кто-то из вас! Нет вам тут дороги! Идите пешком, вокруг — явитесь как раз к разбору колпаков! — и ведьма жизнерадостно захохотала.

— Мы здесь не при чём, — обиженно пробормотала Утопалла скорее для меня, чем для старой склочницы, впавшей в экстаз очередной ссоры. — Она так достала всех соседей, что те просто не пропускали её дочек-внучек в Сердце Тьмы…

«Нет, так не пойдет, — я лихорадочно размышляла. — Идти вокруг, да ещё пешком — это же застрелиться! Тут на каждом шагу жди ножа в спину — легче выходить из окружения (как выходят из окружения, я знала по рассказам моего дедушки), а про потерю времени я уже и не говорю… Но эта старая мымра окончательно съехала с катушек — она нас ни за что не пропустит, по принципу «у меня на сердце радость, я соседу сделал гадость». Драться с ней? Ага, драться — вон их здесь сколько собралось, всякой твари по паре… А если мы и победим, в чём я сильно сомневаюсь, как потом остановить клацающие вставные челюсти поперёк реки? Блин, что же делать?».

И тут до меня дошёл смысл последних слов моей «сестры», и меня осенило.

— Послушай, достопочтенная Обгрызла, а ты пропустишь нас, если я, чёрная нимфа Аллина, дам тебе слово, что мы возьмём с собой твою прапрапра и доставим её во дворец Владыки в целости (тьфу, чуть не сказала «целкости» — моего типа юмора тут явно бы не поняли) и сохранности, и что мы не только сами не причиним твоей прапра никакого вреда, но будем её защищать от каждого, кто на неё покусится? Это тебя устроит?

Древесная ведьма подавилась собственным хохотом и вытаращила свои бельмастые глазёнки. По рядам её воинства прошёл изумлённый ропот, а призрак задёргался и чуть не шлёпнулся в воду, сгустившись от удивления до более плотного состояния.

— Ты… дашь мне… такое слово? — еле выговорила Обгрызла, кое-как справившись с приступом кашля.

Вношу необходимое пояснение.

Эххи не врут — это общеизвестно, и тёмные эххи в этом смысле ничем не отличаются от эххов светлых. Да, тёмные подличают, злодействуют, строят козни и пакостят, но не врут в глаза. Они могут уклониться от ответа на заданный вопрос, промолчать, но если эхх — любой! — дал слово, он его сдержит (эту простую истину довёл до моего сведения ещё чёрный глюк у Водопада Слёз). Поэтому на Территории Тьмы никогда не клянутся в дружбе или верности сюзерену — если заветное слово не произнесено, никто не запрещает любому верноподданному точить нож на своего Владыку и при удобном случае пустить этот нож в дело. И потому для нечистиков Обгрызлы (да и для чёрных нимф) моё заявление прозвучало громом среди ясного неба.

— Да, — повторила я, — я даю такое слово.

…Когда зловещие утёсы остались позади, ко мне подошла Утопалла.

— Не понимаю я тебя, Аллина, — негромко проговорила она, косясь на молоденькую ведьму, свернувшуюся клубочком на корме нашей ладьи (ведьмочка оказалась симпатичной девчонкой, её портили только острые крысиные зубки и злые глазки). — Зачем ты связалась с этим ведьминым отродьем? Ведь она тебе к тому же ещё и конкурентка!

— По агентурным данным, — безмятежно ответила я, — у Вам-Кир-Дыка широкое ложе, там всем хватит места. И мы вроде бы успешно плывём дальше, разве не так?

— Да, — вздохнула старая нимфа, — вы, Вольные, точно с придурью…

Глава 23

Город Фолт был форпостом столицы Полуночной стороны или, по-нашему говоря, городом-спутником. Здесь сходилось множество дорог со всех концов страны, и отсюда к Сердцу Тьмы вдоль берега Чёрной реки вело основательное типа шоссе, мощенное камнем, — как бы автомагистраль (хотя автомашин во всём Эххленде, ясен пень, и в помине не было). По реке до столицы можно было доплыть за полсуток — Утопалла решила сделать остановку в Фолте, чтобы передохнуть перед заключительным этапом нашего трудного тёмного пути, а заодно привести в надлежащий товарный вид любимую меня. Вам-Кир-Дык был хоть и многожёнцем, однако многожёнцем разборчивым и знающим толк в женской красоте — мне надо было обратить на себя его внимание и понравиться Чёрному Владыке. К тому же этот перекрёсток всех дорог, то есть город Фолт, служил при столице чем-то вроде контрольно-пропускного пункта, и с учётом общей обстановки (война на носу — враг у границ) нам, учитывая важность моей миссии, не стоило пренебрегать требованиями режима и пытаться пролезть нелегально (а то как бы чего не вышло).

Наша ладья пришвартовалась в гавани Фолта, когда солнце уже начало понемногу клониться к закату. Утопалла хотела продолжить путь ночью (чёрные нимфы отлично видят в темноте) с тем, чтобы к утру достичь цели нашего путешествия, а до ночи рассчитывала отдохнуть и отметиться у местных властей.

В порту было многолюдно (то есть многоэххно), и мои как бы «сёстры» уже начали плотоядно поглядывать на снующих по причалам плечистых орков и стройных вампиров — естество чёрных нимф брало своё, — но Утопалла решительно пресекла эти поползновения.

— Никакой охоты, — заявила она, — я налагаю запрет! На обратном пути — пожалуйста, а сейчас — ни-ни! На дело идём, ясно? А кто нарушит — пусть пеняет на себя: вы меня знаете.

Судя по всему, нимфы хорошо знали свою предводительницу и повиновались, хотя и с явным сожалением и разочарованием.

Наведя порядок, Утопалла предложила мне прогуляться на берег, чтобы заявить кому положено о нашем приплытии — власти наверняка об этом уже знали, однако не спешили порадовать нас своим появлением. Ладно, сами к ним явимся, мы эххи не гордые, — как там говорят насчёт горы и Магомета? — тем более что к главе местной администрации не стоило относиться с пренебрежением.