Дитя Плазмы. (Сборник)
Шрифт:
Припомнив логические словопостроения Пилберга, Гуль вздохнул…
Итак, он здесь — это раз. Некто, возможно, даже целая организация охотится за ним. Это два. Почему?.. Скорее всего из-за разбитой витрины. Но разве это не рядовая кража? Гуль поморщился. Во всяком случае, этим следовало заняться полиции, а он был уверен, что следят за ним отнюдь не полицейские… Покосился на соседей. Багроволицый басовито обменивался впечатлениями с костлявым волосатиком, пристроившимся на табурете рядом.
Гуль невольно перевел глаза на экран. Огромный мускулистый негр в просторных звездно-полосатых трусах наскакивал на своего собрата, более рыхлого, медлительного,
Как же он не уловил этого сразу? Да и текст на афишах!.. Гуль припомнил многочисленные рекламные шиты вдоль дорог. Везде были английские слова, латинский алфавит! Эти буквы он никогда не умел складывать в слова, но слова, которые слышал и произносил, — здесь он не ошибся ни разу. Его понимали.
Нервно провел рукой по волосам; не чувствуя вкуса, отхлебнул кофе. Кроме вкуса, как оказалось, он не чувствовал и температуры. Нельзя было понять, горячий кофе или уже остывший… В волнении огляделся. Спокойно, дружок, ничего страшного. Чему, собственно, ты удивился? Разве это не та же самая телепатия? Живой человек — источник мыслей, экраны и печать — образ и не более того. Гуль почувствовал некоторое облегчение. Ответ, пусть и не совсем ясный, был найден…
— Ты обрати внимание на удар! Это же кувалда в перчатке! Да… Сегодня этому шкафчику будет определенно худо. Это он сейчас духарится и резвится.
А дома залезет под душ, сползет на дно, и скрючит его родимого. Знаю я эти радости!..
Глядя на оживленную физиономию багроволицего, трудно было понять, сочувствует он боксеру или нет. Волосатик, напротив, благодушно кивал.
Сбоку затрезвонил один из игральных автоматов. В ладонь счастливчика просыпался полновесный серебристый поток. Кто-то завистливо рассмеялся. Тем временем негр, уничтожающий печень соперника, скакнул вперед и, поднырнув под встречный крюк, серией ударил по корпусу.
— Нокаут! — фальцетом объявил волосатик и, ожидая одобрения, покосился на багроволицего. — Когда лопатки на ковре — это нокаут!
Подавшись всем телом вперед и стискивая напряженными пальцами колени, багроволицый внимательно следил за отсчетом.
— Сукин сын! — пробормотал он. — Полтора миллиона за четырнадцать минут!
Неплохая работка, а?
Соскочив с табурета, волосатик уже колотил по стойке, требуя выпивку.
Выпить было за что, и к бару потянулись желающие отметить завершение поединка. Шум голосов заглушил на какое-то время джазово-заунывные переливы из музыкального автомата. И никто не обернулся, когда в кафе вошли двое. На них отреагировал только Гуль. Неестественно медленным движением он потянул к губам пустую чашку. Очередной миг прозрения подарил ему долгожданный ответ. Невидимые до сих пор охотники вышли на финишную прямую. Эти двое являлись его преследователями!
Один из вошедших, помешкав, двинулся к игровым автоматам, второй с нарочитой неспешностью оперся плечом о стену возле дверей. Гуль продолжал прислушиваться к себе. Он не ошибся. Это действительно были загонщики, их целью был он.
Поставив чашку. Гуль поднялся. На короткий миг глаза его встретились с глазами стоящего у входа. Гуль смешался. Он не умел играть в невозмутимость и, конечно же, выдал себя! Эта идиотская мимика, поза напряженного истукана… Только слепой не сумел бы догадаться о внутренней его панике. А эти супермены наверняка принадлежали к категории особо прозорливых…
— Вы не заплатили за свой кофе!
Обернувшись, Гуль рассмотрел мальчонку в передничке. Окончательно смутившись, неловко зашарил по карманам. Денег, конечно, не имелось, движения его были чисто рефлекторными.
— Ты уверен, что я не заплатил? — умоляющим взором он впился в юношеское лицо.
— Простите, сэр… То есть да! Кажется, я запамятовал…
— Ничего ты не запамятовал! Этот субъект и впрямь не раскошелился!
Это сказал багроволицый, неожиданным образом появившийся рядом. Отставив в сторону банку с пивом и, видимо, подталкиваемый праведным негодованием, он стиснул Гуля чуть повыше локтя.
— Спокойно, официант! Сейчас этот парень пороется в своих карманах и наверняка что-нибудь да отыщет.
— Точно! — с ликованием поддакнул волосатик у стойки. Голоса в баре смолкли, головы любопытствующих развернулись в их сторону. Гуль заметил, что «супермен» у входа отлепился от стены и торопливо двинулся к столикам.
— В чем дело? — хрипло спросил Гуль. — Отпустите меня!
— Прежде заплати, дружище. — Багроволицый повернулся к толпе. — Я его сразу вычислил. Разве нормальные люди косятся по сторонам, как этот?..
Двое преследователей были уже совсем рядом. Лица их выражали привычную решительность, и Гуль словно пробудился от сна. Ему стало вдруг стыдно, что он вынужден юлить и оправдываться, как нашкодивший ребенок. Никто не хотел вникать в его проблемы, в его обстоятельства, а между тем ему действительно угрожала опасность. Кто-то из них уже стискивал в кармане рукоять пистолета, и Гуль почти чувствовал ее ребристую поверхность, плавный изгиб.
Однако в хаосе мысленной круговерти он не мог толком сориентироваться, распознать наверняка, кто из этих двоих вооружен. Опасность таилась где-то слева в трех или четырех шагах, — определить точнее Гуль был не в состоянии. Но так или иначе, всем им хотелось его пленить. Теперь уже не только этим двоим. Он это чувствовал. Мозг стиснуло злым, хлынувшим, словно водопад, возбуждением. Надо было решаться, Гуль вскипел.
Перехватив багроволицего за кисть, он отшвырнул его к стойке, как соломенный куль. Сунувшийся было вперед волосатик пискнул, обрушиваясь на пол. Разгребая людей в стороны, как воду. Гуль рванулся в сторону дверей. С дробным звоном по голове ударила бутылка, по лицу потекло вино, осколки посыпались под ноги. Но он даже не обернулся. Это было неприятно, но боли он не ощутил. Нечеловеческие «достоинства» имели в здешнем мире большой плюс!
Один из «суперменов» выстрелил в потолок.
— Всем оставаться на местах! Не двигаться!..
Но Гуль не собирался слушаться. Лицом и грудью он продолжал продираться через людскую толчею к выходу. Чужие кулаки месили его бока, на шее и плечах повис целый ворох извивающихся тел. Кажется, кто-то даже пробовал его укусить. Но все это было чепухой. Он продолжал двигаться, и выход был уже совсем рядом. Хрустнуло дерево, дверь вылетела наружу вместе с ним.
Позади громыхнул еще один выстрел. Но загонщики явно запаздывали…
Расталкивая прохожих. Гуль помчался наперегонки с потоком машин. Он ничего не видел и не слышал. Мелькание лиц и звуков смешалось в нечто неразборчивое. Он бежал настолько быстро, что в глазах прохожих читалось не удивление, а ужас. Люди обыкновенные так бегать не могли.