Дитя порока

МакЭвой Дж. Дж.

— Айви.

Я ахнул, когда она опустила на колени передо мной. Ее язык прошелся от основания до самого кончика. Скользя руками снизу вверх по моим ногам до самых бедер, она втянула в рот мой член.

Черт бы ее побрал.

Сутулясь под струями льющейся на голову воды, я сжал в кулак горсть ее волос и облокотился о стену душа второй рукой, толкаясь в ее влажный, горячий, прекрасный ротик. Я не мог ничего поделать и сдался, закрыв глаза и наслаждаясь тем, как она отсасывает мне, исходящими от нее звуками, пока трахал ее рот.

Мой член проникал так глубоко в ее горло, но, тем не менее, она не давилась, как другие женщины, а с радостью принимала его, держась за мои ноги для поддержки.

Все мое тело умоляло об этом... умоляло кончить... увидеть, примет ли она все до последней капли. Но когда я опустил взгляд и увидел обращенные ко мне глаза из-под тени влажных ресниц... Блять! Этого было более чем достаточно. Потянув ее за волосы, я заставил девушку отстраниться.

— Что не так? — невинно спросила она.

— Ты, — отрезал я, разворачивая ее и становясь на колени у нее за спиной. Я раздвинул ее бедра, когда Айви откинулась на стену, и сжал ее сексуальную округлую попку, которую покрывали самые красивые на свете веснушки. — В тебе все не так.

Дыша через нос, я сжал ее талию, ощущая, как рот наполняет слюна, и толкнулся в ее киску.

— Ооо... — ахнула она, скользя руками по стене.

— Я пытался тебя предупредить, — ответил я, сжимая челюсть и сдаваясь... нет, скорее отбрасывая напрочь весь самоконтроль.

Ничто не останавливало меня, когда выскользнул из ее киски и толкнулся обратно изо всех сил. Мои бедра хлопали о ее кожу... и я задыхался, трахая ее... жестко. Отшлепав ее по попке, пока та не стала красной, я склонился над Айви... и поцеловал ее в плечо. Ее спина прижималась к моей груди, когда протянул руку и сжал обе груди девушки, щипая за ее розовые соски и продолжая трахать сзади.

— Итан... — но все, что она пыталась сказать, превращалось в стоны. Айви задрожала и вскрикнула, кончая.

Перед моими глазами потемнело, но я не мог остановиться. Она такая офигенно тугая.

— Охх... — Я не мог больше сдерживаться, так что замер, наполнив ее в последний раз. — Ебать.

— Мы только что это делали. — Она захихикала, когда я вышел из нее, и повалилась на пол душевой. — Ты сдержал обещание... ни за что не смогу отсюда выйти.

Сглотнув слюну и закрыв глаза, я глубоко вдохнул, ощущая, что теперь вода охлаждает мою кожу.

А ведь сегодня лишь второй день нашего знакомства.

Лишь второй день, как я знаю Айви О'Даворен, которая вскоре станет Каллахан. Она видела худшую мою сторону, мою семью, и все равно позволила оказаться внутри нее. Всего два дня, а кажется, будто миновали годы.

Я, наконец, смог восстановить ясное зрение, выключил воду, вышел из душа и направился к чугунной ванной в углу комнаты, оставив Айви на месте. Наполнив ванную теплой водой, я вернулся, взял девушку на руки и вместе с ней опустился в ванную.

— О... — Она улыбнулась, когда вода коснулась ее кожи.

Откинувшись назад, через мансардное окно я наблюдал, как день

сменяется ночью.

— Мы поженимся, — сообщил я ей.

— Знаю. Ты сделал из этого не плевое дело. — Она усмехнулась, поднимая руку с кольцом, которое даже не помню, чтобы видел на ней.

Однако я говорил не об этом.

— Я имею в виду, что мы поженимся сегодня ночью.

У нее отвисла челюсть.

— Что ты сказал?

— Сегодня был трагичный день, что позволяет нам отказаться от пышной свадьбы, учитывая, что у нашей семьи больше нет церкви... — Я прикусил изнутри щеку. — Вся моя семья в городе. Мы можем сделать это в палате моей бабушки и покончить со всем.

Она повернулась ко мне и надулась.

— Ты, и правда, ни капли не романтик?

— Я уже говорил тебе об этом вчера.

Она закатила глаза.

— Ладно! И даже несмотря на то, что ты трахал меня по всей своей комнате, я все равно надену белое.

— Я едва ли трахал тебя по всей своей комнате. У меня еще есть гардеробная, балкон...

Она прижала ладонь к моим губам.

— Ты пытаешься меня убить?

Это она у меня спрашивает? Будто не по ее вине я вообще все это начал. Подняв руку, я убрал ее ладонь от своих губ и притянул Айви ближе, так, что ее губы почти касались моих, когда я заговорил.

— Мой отец как-то сказал мне, что в истории человечества известны четыре опасные женщины: та, что дала Адаму яблоко, та, что бросила тысячи кораблей, та, что открыла ящик Пандоры, и та... что стала женой Альфы стаи.

Она улыбнулась от уха до уха и ответила:

— Мне всегда хотелось быть опасной.

Усмехнувшись, я откинулся назад и снова взглянул в мансардное окно.

— Спой ту песню, что пела вчера...

Она легла спиной мне на грудь, и я закрыл глаза, слушая ее голос.

Айви была создана для меня.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Мы живем в темном, романтическом и весьма трагическом мире.

Карл Легерфельд

ИТАН — В ВОЗРАСТЕ ШЕСТНАДЦАТИ ЛЕТ

— Дай посмотреть...

— Это мое, — закричал он, выдергивая у меня из рук галстук и направляясь к камину, где сидела тетя Кора. Она взглянула на Уайатта, а затем снова на меня.

— Не обращай на него внимания. Он просто...

— Знаю, — произнес я в ответ одними губами. Он всегда был не в лучшей форме в этот период года. Никто не мог ничего поделать, кроме как позволить Уайатту делать то, что пожелает. Я заметил, что Дона что-то пишет, как обычно, сидя у окна, поставив черные туфли на пол рядом. Она так сильно была сосредоточена, взволнованно двигая пальцами. Что даже не заметила, как я сел напротив нее на подоконник.

— ИТАН! — закричала она, когда я вырвал у нее тетрадь. — Отдай!