Дитя порока
Шрифт:
– Тебе нужно передохнуть минутку.
– Мне нужно к ней.
– Не так!
– заорал он, и я наклонился от боли, но не от раны в боку, нет, было больно в тех местах, в которых я и не думал, что может болеть.
В душе.
В разуме.
В моем сердце.
– Я не знал.
– Как так вышло, что я не знал? Я всегда все знал! — Черт...
Сжав его плечо, я прикусил щеку и встал ровнее.
– Едь в Carofiglio, - велел я, сквозь стиснутые зубы.
– Джованни поймет, как выманить его.
– Пошли!
– Он повернулся, забросив
Медленно, шаг за шагом, мы стали подниматься по лестнице.
Никто не проронил ни слова.
Нам обоим это было ни к чему.
Как только я увидел ее лежащей на боку, больше не было о чем говорить. Я лег на кровать на здоровый бок и притянул ее ближе к себе, опустив свою голову на ее.
– Я завершу все, - сказал Уайатт, закрывая двери, даже при том, что не должен был. В ту секунду, когда надел этот костюм, он уже сделал все, что было нужно.
Крепче сжимая жену в объятиях, я поцеловал ее в затылок.
– Он заплатит за это, - прошептал я ей.
– Клянусь.
– Хорошо, - прошептала она в ответ, опуская свою руку поверх моей и сжимая. Я не осознавал, что она не спит.
– Ты...
– Нет, - прошептала она, прислоняясь ко мне.
– Не сейчас. Никогда. Ничего из этого не было.
АЙВИ
Не знаю, долго ли мы так лежали, обнимая друг друга, но при этом не засыпая. Просто в темноте, вместе.
– Итан.
– Да.
– Я... Я... люб...
– Не надо.
– Нет... Я...
– Не говори это сегодня, - прошептал он мне на ухо.
– Не в день, в который ничего из этого не было.
И так мы продолжили молчать.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Монстры неисправимы.
Джон Гедишь
УАЙАТТ
– Передай брату, что он должен мне бутылку Cuvee Cathelin Chave 1998 года и бутылку Romanee Conti DRC Magnum урожая 2005 года, - сердито ворчал Джованни, отряхивая ножницы, пока я быстро гуглил, параллельно с тем попивая из еще одной упаковки сок.
– Святое дерьмо, - закашлялся я.
– Они обе стоят почти пятьдесят тысяч долбаных фунтов. Кто дал их тебе, Далай Лама? Королева Англии? Иисусе!
– Твоя мать, - отрезал он, тут же захлопнув мне рот.
– Ты хоть знаешь, что значит подарок в виде вина? ПОДАРЕННОЕ вино. У меня были две такие бутылки. И из-за твоего чертового брата теперь не осталось ни одной. Засранец.
Я усмехнулся, откидываясь на спинку кресла, когда он вернулся ко мне с расческой и причесал мои волосы перед тем, как
– Что вынудило тебя выпить две бутылки вина? Уверен, они не стоили своих денег, - спросил я, наклоняя голову так, чтобы ему было удобно.
– Они стоили каждого пенни.
– Он счастливо вздохнул, затем вспомнил, что злится, и вернулся к хмурому выражению лица.
– Не в этом дело. Дело в том, что я выпил их слишком, блин, рано, а все потому, что твой брат планировал убить меня в целях...
Он остановился на самом интересном месте, так как в этот миг заскрипела входная дверь.
– Прости, сынок, мы закрыты сегодня.
– А мужчина на твоем кресле?
– Только для семьи...
– голос Джованни стих, ножницы выпали у него из рук, когда старик поднял голову.
– Идеально. Тогда я поиграю с ней. А теперь иди, куда нужно, и принеси мне посылку.
Когда я обернулся, то увидел его, покрытого потом, сгорбившегося над... над Габриэлой, внучкой Джованни. Ее нижняя губа дрожала, пока девочка пыталась не расплакаться, она реально прикладывала все усилия, чтобы не издать ни звука.
– Вы только посмотрите, - усмехнулся он, прижимая пистолет к ее голове, пока я сбросил с себя накидку и встал на ноги.
– Это же добрый доктор. Каллахан. Я чую что-то тут неладно. Но хорошая новость в том, что я привел собственную наживку.
– Отпусти ее, - усмехнулся я.
Он засмеялся как сумасшедший, скрючившись над девочкой, вздрагивая от смеха рядом с ней.
– Это же дежавю! Знаешь, твой брат говорил мне то же самое перед тем, как я выстрелил в мою красотку-кузину.
Габби вздрогнула, начав паниковать.
– Дед...
– Не волнуйся, сладенькая.
– Он опустил подбородок ей на макушку.
– Ты – мой маленький щит.
Он закричал перед тем, как выстрелить. Спрятавшись за креслом, я схватил свой пистолет.
– ДАВАЙ, КАЛЛАХАН!
Вокруг нас разбилось стекло, так что осколки посыпались на меня, будто дождь.
– ДЕДУШКА, ПОМОГИ!
– Габби наконец поддалась своему страху и начала бороться. Но Элрой лишь крепче сжал ее тело, отрывая от земли и прижимая к груди.
– Убери свои грязные руки от моей внучки!
– Джованни встал, указывая собственным пистолетом на Элроя. И в этот момент глаза Элроя метнулись к старику, как и дуло его пистолета.
Так что я упал на живот и выстрелил ему точно в колено. Его нога подогнулась, но он продолжал стрелять, и я подождал, когда его рука еще раз вытянется вперед перед тем, как выстрелил прямо парню в запястье, вынуждая выпустить пистолет. И когда тот упал на пол, я вскочил на ноги и бросился на Элроя. Он все еще прижимал к себе Габби, но мне не пришлось толкать их обоих. Его тело повалилось на стеклянную дверь.
– Шевелись!
– закричал я Габби, так как она застыла, растерявшись, истекая кровью и оцепенев от страха. Девочка скатилась с него и поползла по битому стеклу на тротуар. Опустив ногу на его кровоточащее тело, я выстрелил Элрою во вторую руку.