Дитя заката
Шрифт:
Джимми взял меня под руку.
Священник возблагодарил Бога за это чудесное собрание. Как бешено колотилось мое сердце в этот момент! Наверное, все присутствующие слышали его стук, когда в речи священника наступала пауза. Наконец он спросил:
– Кто дал эту женщину этому мужчине?
В этот момент Рэндольф наклонился и зашептал мне на ухо:
– Что-то я не вижу бабушки Катлер, должно быть, она где-то задержалась, сейчас я вернусь.
– Рэндольф, постой, – я попыталась его остановить, но он уже шел по проходу.
В зале послышался странный шум, мать побледнела и что-то зашептала Бронсону Алькоту. К моему удивлению он занял место Рэндольфа.
– Я
Позже в холле отеля состоялся фуршет. Мать, мистер Алькот, Джимми и я стояли у входа, чтобы иметь возможность приветствовать вновь прибывающих гостей. Конечно, это была мамина идея. Единственное, что огорчило меня, так это то, что Рэндольф не был в состоянии справиться со своими обязанностями и их пришлось выполнять мистеру Алькоту. Я нигде не видела Рэндольфа. Во второй части холла открылись бары, и гости, не заставляя себя долго ждать, переместились туда; между ними сновали официанты в новой форме, заказанной матерью специально к этому дню: сочетание темно-красного и белого удивительно гармонировало с интерьером холла. Холл наполнился звоном бокалов, запахом разнообразных изысканных закусок, блеском драгоценностей; в дальнем углу играл духовой оркестр. Убедившись, что все в порядке, мы с Джимми и Тришей позволили себе расслабиться и налегли на вина и закуски. Кристи находилась неподалеку, возле оркестра, за ней присматривала Сисси. Нельзя было назвать Кристи пассивным слушателем, так как она хлопала в ладоши и даже пыталась танцевать. Вечеринка была очень милой.
Вскоре вернулся Филип с новостями о Рэндольфе. Оказалось, что тот просто сидит сконфуженный в кабинете и пытается заняться каким-либо делом.
– Он выйдет? – спросила я.
– Да, – кивнул Филип и тут же присоединился к компании молодых, незнакомых мне гостей.
Бронсон Алькот отвел меня в сторону.
– Вы не сердитесь на меня из-за моего поступка на церемонии? Ваша мама была в панике.
– Все в порядке, вы поступили весьма достойно.
– Могу я поцеловать невесту как посаженый отец?
– Да.
Он поцеловал меня в щеку.
– Желаю вам удачи. Вы замечательная пара.
– Спасибо.
Алькот отправился на поиски матери, которая в этот момент была окружена гостями и улыбалась, получая самые изысканные комплименты; в эти минуты она жила по-настоящему.
Оркестр сделал небольшую паузу; дирижер подошел к микрофону и объявил, что все желающие могут перейти в большой зал. Гости тут же последовали его совету и были весьма удивлены, когда их глазам открылась гигантская арка из красных и белых роз, на которой красовалась надпись: «Удачи Дон и Джеймсу». Здесь же, в арке, их поджидал метрдотель, в обязанности которого входило указывать гостям предназначенный для них столик. Зал оформили очень пышно и торжественно, повсюду были развешаны живые цветы, разноцветные колокольчики,
Пока гости занимали свои места в зале, я предложила матери пойти к Рэндольфу, взглянуть, что с ним происходит.
– К чему? – спросила она. – Я не думаю, что он сейчас в ком-то нуждается, у него депрессия.
С этими словами она вновь направилась к гостям.
– Я хочу сходить проведать Рэндольфа, Джимми, это не займет много времени.
– Буду ждать тебя. – Он поцеловал меня, и я отправилась в кабинет.
Рэндольф действительно находился там и что-то писал в блокноте. Я окликнула его. Рэндольф поднял глаза, и слезы покатились по его щекам, лицо исказилось.
– Она пропала, – заговорил он, всхлипывая, – мама пропала.
– Рэндольф! – воскликнула я, огорченная его состоянием.
– Да, она пропала.
Он обхватил голову руками и посмотрел на фотографию бабушки Катлер, лежащую перед ним на столе.
– Я не мог выбрать минутку, чтобы сказать ей «прощай». Мы всегда были так заняты... – Рэндольф взглянул на меня и вытер ладонью слезы. – Мы никогда не говорили друг другу слов, которые нам следовало бы произнести. Я так ничего ей и не сказал, а она всегда защищала меня, следила за мной.
– Мне очень жаль, Рэндольф, но было бы гораздо лучше, если бы теперь ты жил не избегая реальности, став таким, каким бы она хотела тебя видеть.
– Не знаю, не знаю, смогу ли, я чувствую себя таким одиноким.
– Со временем тебе станет лучше. Он улыбнулся:
– Какая ты хорошая.
– Спасибо. Рэндольф, ты не забыл, что сегодня день моей свадьбы? Церемония и фуршет уже закончились, сейчас начинается обед в большом зале, не хочешь ли ты присоединиться к нам?
– Да, я буду там через минуту, – он поднял на меня свои темные, тяжелые глаза. – Удачи. – Рэндольф сказал это слово так, как будто больше не увидит меня.
– Не чувствуй себя таким одиноким, Рэндольф.
Он кивнул.
– Не буду.
Меня с нетерпением ждали мать и Джимми.
– Нам пора идти в зал, где ты была?
– У Рэндольфа; кажется, в его состоянии произошли перемены.
– Тем лучше для него; пора...
– Но ты же нужна ему, ему нужен кто-либо, кто поддержал бы его.
– О Дон, зачем в такой праздник думать о грустном! Это твоя свадьба, радуйся.
– Он пообещал присоединиться к нам. Оркестр перестал играть, и раздалась барабанная дробь. Дирижер объявил:
– Дамы и господа! Виновники торжества – миссис и мистер Джеймс Гарри Лонгчэмп!
– Но где же Рэндольф? – Я была в ужасе.
– Мы не можем его ждать. Он, вероятно, забыл то, что ты ему сейчас говорила, – сказала мать, направляясь к двери. – Дон, – она еще раз позвала меня, видя, что я колеблюсь.
– Я думаю, нам все-таки лучше войти, – сказал Джимми.
Еще раз оглянувшись, я последовала за ними. Мы вошли в арку. Первой шла мать. Она буквально купалась в аплодисментах; следом за ней мы с Джимми. Таким образом мы проследовали к своему столику, который находился на возвышении. За ним уже сидели мистер и миссис Апдайк, мистер и миссис Дорфман, Филип и Бронсон Алькот, который выбрал себе место с правой стороны от матери; слева находился пустой стул для Рэндольфа. Рядом с нашими местами, расположенными во главе стола, разместились Триша, Сисси и Кристи.