Дитя зимы (в сокращении)
Шрифт:
Бентон и Рамос были знатоками эпохи Гражданской войны, и Бетти Рамос начала расшифровывать письма этого времени, обширная коллекция которых хранилась здесь. Забавно, что, хотя Мэйхью и Бентон были весьма заинтересованы в прочтении этих писем по мере их расшифровки, оба не одобряли причины, которыми она руководствовалась, ибо она надеялась доказать, что Питер Морроу был тайный сторонник северян.
— Предатель, — говорил Мэйхью.
— Отступник, — вторил ему Бентон.
— Прагматик, — ласково улыбалась
— А как считала Джонна? — спросила я. — Ведь это был ее предок. Наверняка сохранились какие-то семейные предания.
Бетти Рамос чуть наклонила светловолосую голову.
— Интересно, что вы об этом заговорили. Она думала, что я могу в этих письмах найти подтверждение своей точки зрения, и, если это случится, хотела показать мне что-то, ее подтверждающее.
— В самом деле? Что же? — спросил Мэйхью.
— Она не уточняла, просто сказала, что об этом знали только Морроу.
— Все вы хорошо ее знали, правда? — спросила я.
Они закивали и замычали утвердительно.
— Тот, кто ее убил, имеет доступ в этот дом и к этому револьверу.
Мне вдруг стало ясно, что убийцей Джонны может оказаться кто-то из них. Но все они смотрели на меня с вежливым интересом.
— Ну конечно, — сказал Мэйхью. — Дом ведь открыт для публики. Эти револьверы мог взять кто угодно.
— Но ведь кто угодно не имеет доступа к ключам от витрины, верно?
— Верно, — согласился Мэйхью. — Но кто поручится, что Джонна не взяла их сама, как взяла пули и украшения?
Оказалось, что остальные этого не знали, и Фредерик Мэйхью рассказал, что Дуайт нашел в инвентарных списках запись о пулях и что, когда сейф, где они хранились, открыли, их там не нашли, и украшения исчезли тоже.
— Кольцо с печаткой, принадлежавшее Питеру Морроу, обнаружили у нее в сумочке.
Учредители были потрясены.
— Полиция не считает, что эти вещи взяла Джонна, — сказала я. — Убийца мог подбросить ей кольцо. И потом, где остальные пули? Их нет в ее доме, нет и в машине.
— А ее стол обыскали? — спросил Бентон.
— Полиция обыскала все, очень тщательно, — уверил его Мэйхью.
— Не была ли она обеспокоена, когда вы видели ее в последний раз? — спросила я. — Собственно, а кто видел ее последним? Вы, мистер Мэйхью?
Он нахмурился:
— В прошлый понедельник. И мне показалось, что она чем-то расстроена.
— В среду мы разговаривали по телефону, — решительно сказал Бентон. — Она хотела знать, как описывать флакон от духов, который я сегодня подарил Дому.
Сюзанна Анджело тоже говорила с Джонной в среду — они обсуждали закуски и напитки для приема.
— Мне показалось, что с ней совершенно все в порядке.
Бетти Рамос заволновалась:
— Неужели последней
— О чем вы говорили?
— В основном о погоде. Накануне ночью выпал снег, и я немного боялась, как будет на дорогах.
— Я знаю, вы закрываетесь в пять, — сказала я, — но я хотела бы остаться здесь и посмотреть бумаги Джонны и ее компьютер. Меня не покидает ощущение, что эти ребята что-то проглядели. Кроме того, мы договорились встретиться с мужем именно здесь, после того как он побеседует с Диксом Лансфордом.
Мэйхью прищурился:
— Как раз в понедельник Джонна и Дикс Лансфорд поссорились.
— Поссорились? Из-за чего?
— Не могу сказать. Они были на третьем этаже, вешали занавески, которые принесла в дар Бетти. Я отсюда, снизу, слышал их голоса, но не различал слов. Когда Джонна спустилась вниз и я спросил, что случилось, она сказала, что Дикс упорно не выполняет ее указаний и, может быть, пора искать для уборки кого-нибудь другого. — Он замолчал, словно пораженный собственными словами. — Господи! Но вы же не думаете, что Дикс… Я имею в виду, он знает, где ключи, и я не удивился бы, если он знает также, как отключить сигнализацию и где записана комбинация цифр для сейфа.
— Глупости, — сказала Рамос. — Может, Дикс и пользуется преимуществами своего статуса старого слуги семьи, но он никогда не сделает зла никому из Шеев.
Натан Бентон смотрел скептически. Сюзанна Ди Анджело взглянула на часы:
— Фредерик, простите, что я вас тороплю, но Шмернеры ждут нас на коктейль к шести.
Бентон тоже посмотрел на часы:
— Я тоже приглашен на ужин.
— Ну, а я нет, — сказала Бетти Рамос, — так что я здесь и останусь. Уберу остатки еды и пунша, перепишу письма и составлю компанию судье Нотт, пока она будет смотреть, что там в компьютере. И закрою, когда мы будем уходить.
Бетти Рамос проводила остальных и вернулась в гостиную одна.
— Пока вы не начали работать, может быть, поднимемся наверх? Я безумно хочу показать вам новые занавески.
Я тотчас согласилась.
По винтовой лестнице мы поднялись на второй этаж, миновали манекен, изображающий брата Элизабет Морроу, и оказались на удивительно узкой лесенке, ведущей на третий этаж. Наш путь освещали незаметные лампы рассеянного света и скрытые светильники.
— Электричество в этот дом провели примерно в двадцатые годы, — объясняла она, — но, когда мы с мужем принесли в дар Дому новую систему отопления и кондиционирования, мы обновили также и освещение.