Диверсанты Второй мировой
Шрифт:
Из-за отсутствия единого разработанного плана вывода из строя коммуникаций противника, недостатка у партизан минно-взрывных средств, разобщенности в действиях партизанских формирований, проведенных в ходе «Рельсовой войны» акций было явно недостаточно, чтобы перекрыть вражеские коммуникации [241] .
Операции «Рельсовой войны», по мнению И. Г. Старинова, не достигли цели, и, больше того, количество доставленных поездов вермахту не только не уменьшилось, а наоборот, даже увеличилось. Так, чем больше партизаны подрывали рельсов, тем меньше они производили крушений поездов. Эту зависимость поняли партизанские командиры, в том числе и белорусских партизанских формирований и, начиная с сентября 1943 года резко уменьшив количество подорванных рельсов, одновременно увеличили число крушений, и противник стал все меньше пропускать поездов на фронт [242] .
241
Старинов И. Г.Подрывники на коммуникациях агрессора.// Вопросы истории. — 1988. — № 7. — С. 111.
242
Там же.
По данным ЦШПД, белорусские, смоленские и орловские партизаны с 3 августа по 16 сентября 1943 года подорвали в тылу вражеской группы «Центр» более 160 тысяч рельсов [243] . По данным противника, 20,5 тысячи рельсов.
Исследование И. Г. Старинова после войны показало, что сумма перерыва движения поездов от действий партизан на перегонах — 18 750 суток, на участках достигала только — 11 120 суток [244] .
По мнению И. Г. Старинова, «…вредность установки начальника ЦШПД на повсеместный подрыв рельсов заключалась в том, что на оккупированной территории на 1 января 1943 года было 11 млн рельсов, а подрыв 200 тысяч рельсов в месяц составляет всею менее 2 %, что для оккупантов было вполне терпимо, тем более, если они подрывались в значительной мере там, где немцы при отходе сами разрушить не могли» [245] .
243
Пономоренко П. К.Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1941–1944 гг. — М.: Наука, 1986. — С. 234.
244
Старинов И. Г.Мины замедленного действия. — М.: Вымпел, 1999. — С. 162.
245
Старинов И. Г.Указ. соч. С. 162.
К еще одному из видов диверсий, совершаемых партизанами, следует отнести подрывы и порчу мостов. Мосты, которые подвергались диверсиям, были самые различные как по своей структуре (деревянные, железобетонные), так и по стратегическому значению. Лучшим способом разрушения деревянных мостов, являлось сжигание надводной или подрыв подводной частей моста [246] .
Если деревянный мост нельзя было сжечь, например, из-за дождя, производилась его механическая порча. Эффективным было подпиливание свай на двух средних опорах с одной и той же стороны три четверти их диаметра. В целях маскировки места пропилов замазывались глиной или грязью, опилки убирались.
246
Там же. Л. 9.
Подрыв железобетонных мостов осуществлялся путем минирования пролетных строений и опор. Пролетные строения подрывались в одном месте, если они были не более 10 метров, и в двух местах, если были более указанной длины [247] .
В штабах омсбоновских отрядов и бригад разрабатывались планы многих крупных диверсий и на других объектах. В их осуществлении особая роль возлагалась на подпольщиков: ведь установить мины и заряды на строго охраняемых объектах могли только люди, имеющие к ним свободный допуск и не вызывающие у охраны подозрений [248] . О масштабах этих операций свидетельствуют следующие данные: только за первые восемь месяцев действий в тылу врага отряд М. С. Прудникова совершил более 200 диверсий. Свыше 50 крупных диверсий было на счету отряда С. А. Ваупшасова, и подавляющее их большинство — в Минске [249] .
247
Там же.
248
Зевелев А. И., Курлат Ф. Л., Козицкий A. C.Указ. соч. С. 241.
249
Там же.
В 1942–1944 годах около 70 раз — и в ночные часы, и среди белого дня — Минск и другие города сотрясали мощные взрывы зарядов, заложенных подпольщиками и подрывниками «Местных» [250] . В организации наиболее значительных диверсий принимали личное участие командиры отрядов и бригад.
При диверсиях на важных военных и промышленных объектах, на электростанциях, в учреждениях связи, а также на объектах в сельской местности использовалось минирование, организовывались поджоги, уничтожение и выведение из строя объектов и иными способами. В основном здесь применялись способы минирования подрывными устройствами различной взрывной силы, установление мин с часовым механизмом взрывателя, а также минами, закамуфлированными под дрова, брикеты торфа. Чекистские подразделения организовали также множество диверсий путем поджогов с имитацией самовоспламенения с помощью табельных средств или изготовлением зажигательных устройств на месте из подручных материалов. Был организован многочисленный вывод из строя различного промышленного оборудования, станочного парка, электрогенераторов, паровых турбин путем замыкания электропроводов и другими способами.
250
РГВА. Ф. 38693. Оп. 1. Д. 60. л. 38.
Работа по разрушению или минированию любых объектов разделялась на два этапа. Первый этап включал в себя подготовку к диверсионному акту, второй исполнение. Случайная, непродуманная установка мин, хотя и наносила урон фашистам, однако не давала того внушительного эффекта, который достигался в результате спланированного минирования [251] .
Таким образом, организация диверсионной работы играла огромную роль в деятельности органов государственной безопасности СССР в тылу противника.
251
Там же. Д. 98. Л. 3.
В годы Великой Отечественной войны гитлеровцам был нанесен серьезный урон на коммуникациях в их тылу путем диверсий. Но возможности по нарушению вражеского тыла были использованы в незначительной мере. Это произошло потому, что сохранилось очень мало обученных людей [252] , а на подготовку кадров было затрачено недостаточно времени; не хватало нужной техники, партизаны и оперативные группы государственной безопасности испытывали острый недостаток в ВВ, которых получали от 10 до 25 % потребности; не было единого органа, который бы занимался подготовкой, обеспечением и руководством диверсантами [253] .
252
Имеется в виду оставшихся в живых после сталинских «чисток» специально обученных диверсантов в 1929–1933 гг.
253
РГВА. Ф. 40973. Оп. 1. Д 28. Л. 22.
При большом количестве руководства — партийные органы, Военные советы фронтов, НКВД, Штабы партизанского движения, ГРУ, по мнению И. Г. Старинова, целенаправленно занимались диверсиями только штабы партизанского движения [254] . И. Г. Старинов считал, что ГРУ занимались диверсиями как «подсобным» способом, предпочитая считать поезда, а не пускать их под откос [255] .
Все это приводило к отсутствию должной плановости в действиях диверсантов, и поэтому даже значительное количество бесплановых диверсий не давало должного результата, так как противник ликвидировал последствия диверсий параллельно и замечал перерыв движения только от наиболее крупных акций.
254
Там же.
255
Там же.
Опыт Великой Отечественной войны показал, что задачу по длительному нарушению движения партизаны и оперативные группы государственной безопасности могли с наименьшей затратой сил и средств решить при помощи МЗД и радиоуправляемых мин.
И. Ландер
Британские диверсионные операции
1. Предыстория
Диверсионное направление привлекло внимание британскою руководства задолго до первых залпов Второй мировой войны. Первое слово в этой сфере произнес еще в конце 1938 года руководитель информационно-аналитического Центра промышленной разведки (ИИЦ) Десмонд Дж. Ф. Мортон. Он впервые сформулировал передовую концепцию экономической войны, согласно которой в грядущих вооруженных столкновениях разрушение экономики противника будет играть не менее важную роль, чем уничтожение его армии. В связи с этим он предложил провести подготовку к созданию министерства экономической войны, четвертого боевого ведомства государства наряду с министерствами армии, авиации и флота. Мортон полагал, что «новое министерство должно заниматься не только открытыми операциями, как, например, контролем за контрабандой, но и развернуть свою наступательную деятельность в сфере так называемых „специальных операций“, проводя их в виде диверсий и саботажа. Эти операции должны быть направлены как против вражеских государств, так и против тех нейтральных стран, из которых противник получает снабжение» [256] . Такой подход предусматривал централизацию руководства подрывной работой, проводимой уже не столько в сиюминутных интересах войск, сколько в соответствии со стратегическими целями ведения войны. Эти взгляды разделял друг Мортона Уинстон Черчилль, полностью реализовавший их в 1940 году.
256
Цит по: Монтгомери Хайд.Комната 3603. Рассказ о деятельности английского разведывательного центра во время Второй мировой войны в Нью-Йорке. — М.: «Международные отношения», 1967. — С. 50.
Однако руководитель ИИЦ оказался не единственным, обратившим внимание на диверсионную и подрывную деятельность. К концепции ведения боевых действий нетрадиционными методами одновременно подошли, хотя и не столь широко, в трех основных ведомствах, озабоченных явно надвигавшейся на Европу войной: Министерстве иностранных дел, разведке и Военном министерстве.
Вскоре после аншлюса Австрии в Форин офис стали постепенно осознавать нарастающую внешнюю угрозу и решили возобновить ведение успешно опробованной в предыдущей войне подрывной пропаганды. С этой целью в марте 1938 года в составе министерства было негласно образовано небольшое структурное подразделение, не внесенное в официальную структуру ни в 1939, ни в 1940 году. Возглавлял его Кэмпбелл Стюарт, в обязанности которого вошло изучение механизма действия подрывной пропаганды для разложения войск и тыла противника и выработка рекомендаций по ее использованию в качестве средства ведения войны. По месту нахождения это закрытое бюро условно обозначалось как «Электра Хауз» (ЭХ).