Диверсанты Второй мировой
Шрифт:
Практически в это же время руководитель Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС, она же МИ-6) адмирал Хью Синклер отозвал из армии для прохождения дальнейшей службы в разведке майора Лоуренса Гранда и подчинил ему новую секцию «Д» — диверсионную службу. Задачей Гранда являлось не практическое проведение операций, а систематическая, планомерная и глубокая подготовка к ним. Требовалось разработать теорию проведения специальных операций, выявить уязвимые точки вероятных противников, изучить методы и средства проведения актов саботажа, вербовочную базу возможной диверсионной агентуры, пути использования подрывной пропаганды для ослабления врага и многое другое. Впоследствии Гранд вспоминал, что грандиозность поставленной задачи вызывала у него ощущения человека, которому поручено сдвинуть с места египетскую пирамиду с помощью булавки. Однако он бесстрашно взялся за доверенное ему дело и 31 мая 1938 года представил руководству доклад, в котором перечислял возможные цели для проведения диверсий в Германии. Пространный список включал в себя систему энергоснабжения, телефонную связь, систему распределения продовольствия, боевые корабли, самолеты, сельскохозяйственные объекты и многое другое. Столь масштабные задачи Гранд предполагал решать путем:
— использования уже действующих в Германии антиправительственных организаций, в том числе коммунистических;
— использования одиночных агентов из числа рабочих для проведения особо сложных и изолированных актов промышленного саботажа;
—
Общие затраты на подрывную работу в рейхе майор оценивал достаточно скромно, в 20 тысяч фунтов.
В области пропаганды Стюарт и Гранд дублировали друг друга, естественно, ничего не зная о проводимой в смежном ведомстве работе. Более того, оказалось, что СИС работала параллельно и с Военным министерством. Осенью 1938 года в Генеральном штабе был создан новый отдел — ГС(Р) во главе с майором Джо Холландом, в обязанности которого входило изучение методов ведения партизанской войны, причем не в теоретическом, а в практическом плане. Холланд прорабатывал имевшиеся открытые и закрытые источники, описывавшие организацию и тактику действий буров в период Южноафриканской войны, операции Т. Э. Лоуренса Аравийского против тыловых коммуникаций турецких войск, иррегулярные действия китайцев против Японии, партизанские операции в период Гражданских войн в России и Испании, еврейско-арабский конфликт в Палестине и тактику ирландских сепаратистов. Работу отдела курировал заместитель начальника военной разведки Фредерик Джордж Бомонт-Несбитт, весной 1939 года, после разделения Директората военных операций и разведки Военного министерства на две самостоятельные структуры, возглавивший Разведывательный директорат. Группа Холланда вошла туда под шифром МИ(Р), иногда употреблялся вариант написания МИ-Р.
Задачи этого подразделения формулировались следующим образом:
— проведение общих исследований по запросам директора военной разведки, включая оценку и подготовку проектов использования подразделений специального назначения или иррегулярных сил для помощи или усиления эффекта обычных военных операций (прямо или косвенно);
— проведение технических исследований и изготовление специального снаряжения для осуществления таких проектов;
— осуществление таких проектов при получении соответствующего приказа и в случаях, когда выполнение этих задач не входит в компетенцию других организаций или штабов;
— сбор информации специальными методами вне пределов компетенции других подразделений военной разведки;
— опросы, обучение и учет лиц, обладающих особой квалификацией, пригодной для использования в иррегулярных военных операциях.
Первоначально регионами заинтересованности МИ(Р) были определены Румыния, Дания, Нидерланды, Польша, Богемия, Австрия, собственно Германия, Ливия и Афганистан. Общие затраты на работу в них оценивались в 500 тысяч фунтов.
В преддверии войны руководители военной и политической разведывательных служб договорились о более углубленном взаимодействии своих подразделений, и МИ(Р) стала работать по единому плану с секцией «Д». Задачи каждой структуры разграничивались довольно просто: военные занимались планированием операций, которые могли осуществлять одетые в форму военнослужащие, а разведчики специализировались по тайным операциям силами агентуры, т. е. боевые задачи отделялись от оперативно-боевых. Вскоре ведомство майора Гранда получило приказ начать осторожную подготовку к актам саботажа и распространению листовок в аннексированных Германией Чехии и Австрии, а также непосредственно готовиться к аналогичным действиям в находящихся под угрозой нацистской оккупации странах Южной и Юго-Восточной Европы.
20 марта 1939 года майор Холланд направил начальнику имперского генерального штаба лорду Горту рапорт с изложением своих взглядов на перспективы осуществления специальных акций, в результате чего через три дня тот провел встречу с министром иностранных дел Эдуардом Фредериком Линдли Вудом Галифаксом и его постоянным заместителем Александром Кадоганом. На этом объединенном совещании они совместно выработали концепцию, оказавшую значительное влияние на дальнейший ход тайной войны в Европе. Реализовалась она, однако, лишь в июле следующего года, когда на основе секций «Д», МИ(Р) и бюро ЭХ возникла совершенно новая структура, предназначенная для ведения войны нетрадиционными средствами, включавшими активные действия и подрывную пропаганду. Впрочем, первоначально англичане отнюдь не намеревались совершать столь принципиальную реорганизацию, а планировали ограничиться совершенствованием координации секций «Д», МИ(Р) и бюро ЭХ, для чего сформировали Совет по межведомственному проекту «Д» (от английского слова «destruction»— «разрушение»). Тем не менее вскоре все ответственные за это направление деятельности должностные лица убедились в полной бесперспективности таких попыток и создали принципиально новую спецслужбу, название которой точнее всего переводится на русский язык как «Исполнительный орган специальных операций» (СОЕ). Именно в нем идея Мортона получила свое наиболее полное воплощение, однако для этого Великобритании потребовалось пережить серьезное поражение.
Осенью 1939 года в Лондоне никто еще не предполагал, сколь долгой и изнурительной окажется недавно разразившаяся война. Британская военная доктрина того периода предполагала возможным достижение победы над Германией без проведения широких операций наземных войск. Высшее военное руководство страны рассчитывало, что для сокрушения противника будет достаточно морской блокады, стратегических воздушных бомбардировок и широкомасштабных диверсий и саботажа. Даже в мае 1940 года начальник имперскою генерального штаба докладывал Военному кабинету: «Германия все еще может быть побеждена экономическим давлением, комбинацией ударов с воздуха на объекты экономики в Германии и на моральный дух немцев, и организацией широких восстаний на завоеванных ей территориях» [257] . Не касаясь первых двух элементов, следует отметить, что обеспечить третий из них британские спецслужбы оказались явно не в состоянии. Разобщенные диверсионные подразделения СИС и военной разведки не координировали свои усилия и вообще не знали, как подступиться к данной проблеме. Собственно, правительство и не ставило перед ними задачу развертывания беспощадной тайной войны, поэтому такая весьма дорогостоящая деятельность, как подрывные и диверсионные операции, финансировалась весьма скудно. Отдача была соответствующей.
257
Mackenzie, W. J. М.The Secret History of SOE: The Special Operations Executive. 1940–1945. London, St. Ermins Press, 2002, p. 60.
Было совершенно ясно, что широкомасштабные диверсии невозможно осуществить только силами кадровых работников спецслужб, и единственным способом воплощения данной концепции в жизнь могло стать только массовое привлечение к саботажу и диверсиям населения оккупированных агрессорами государств. МИ(Р) провела большую работу по созданию печатного руководства по ведению партизанской войны для гражданских лиц и перевела его на многие языки. Документ был, несомненно, полезным и важным, но не учитывал одну ключевую деталь: европейцы отнюдь не горели желанием создавать партизанские формирования
258
При этом не следует забывать, что работники секции «Д» успели провести немало акций в области подрывной пропаганды.
В этой связи основное направление деятельности ее спецслужб подверглось принципиальному пересмотру. Если раньше в Лондоне предпочитали идти по пути создания межведомственных координационных советов, то уже 25 мая Комитет начальников штабов определил, что «организация широкомасштабного восстания на захваченных Германией территориях должна стать главной целью британской стратегии. Для этого понадобится специальная организация, и в преддверии этого ее следует срочно создать» [259] . Координацию выполнения столь важной задачи Военным кабинетом, генеральным штабом и секретными службами правительство возложило на секретаря Комитета имперской обороны и Военного кабинета лорда Хэнки. Министр экономической войны Хью Дальтон писал: «Все, что нам необходимо, — это новая организация для того, чтобы координировать, вдохновлять, руководить и помогать народам оккупированных стран, которые сами должны быть ее непосредственными участниками. Нам нужна абсолютная секретность, желание работать с представителями разных народов, полная политическая надежность» [260] .
259
Foot, М. R. D.SOE. An Outline History of the Special Operation Executive. 1940–1946. Pimlico, London, 1999, p. 16.
260
Ibid, p. 19.
С последним дело обстояло сложнее всего. Ситуация в Европе сложилась таким образом, что основные слои населения страдали от оккупации далеко не настолько сильно, чтобы бросить устоявшийся жизненный уклад и заняться подпольной или партизанской деятельностью. Они небезосновательно полагали, что это поставит под угрозу не только их собственные жизни, но и жизни близких им людей и просто окружающих мирных граждан, поскольку немцы вполне отчетливо продемонстрировали, что в вопросах обеспечения безопасности своего тыла они не допустят даже малейших послаблений. Поэтому, как обескураженно обнаружили британцы, в ряды движения Сопротивления готовы были влиться в основном левые и радикальные элементы, большинству из которых было нечего терять. Поддержка коммунистов, благодаря этому неизбежно укреплявших свое положение в послевоенной Европе, не входила в планы руководства Британской империи, однако до победы в войне было еще очень далеко и приходилось опираться на любые силы, способные помочь в борьбе против Германии.
Упомянутый Хью Дальтон получил назначение на пост министра экономической войны в результате сложных политических комбинаций. Сформированный после падения правительства Чемберлена Военный кабинет являлся коалиционным, и вошедшие в него лейбористы особенно ревностно относились к специальным службам, к которым они со времен «письма Зиновьева» [261] питали вполне оправданные подозрение и неприязнь. Партии потребовала назначить своего члена главой как минимум одной секретной службы, и выбор пал на Дальтона, который на посту министра должен был, помимо министерства как такового, руководить созданным 16 июля 1940 года в обстановке глубочайшей секретности Исполнительным органом специальных операций (СОЕ). Это название невозможно было встретить ни в одном открытом документе, и большинство членов правительства также оставались в неведении относительно возникновения в Британии новой секретной службы. Во внешнем мире для прикрытия ее следовало все же как-то обозначить, и сотрудники СОЕ, чаще всего выступая от имени официального Министерства экономической войны, иногда использовали названия несуществующих коммерческих фирм, а периодически именовали свое ведомство «Комнатой 055» [262] . Межведомственным исследовательским бюро (ИСРБ) или Научно-техническим комитетом. Зафиксированы случаи, когда, к ужасу интендантов, расписку в получении с военных складов взрывчатки, оружия или парашютов выдавала какая-нибудь страховая компания, торговая или юридическая фирма. Часто применялись вообще не вполне внятные аббревиатуры, косвенно намекающие на принадлежность к тем или иным ветвям армейской, морской или авиационной разведки: MO1(SP), NID(Q), AI10. Здесь следует отметить, что во все времена британцы питали прямо-таки культовую приверженность к использованию и постоянной перемене условных обозначений различных структур своих спецслужб. Кроме того, как уже отмечалось, в рассматриваемый период большинство из них не имело официального статуса. Поэтому условно эти ведомства обозначались как подразделения военной разведки (МИ), независимо от фактической подчиненности. Часть структур разведывательного сообщества Британии действительно являлась секциями Директората военной разведки, тогда как остальные не имели к ней никакого отношения и лишь камуфлировались под них для введения в заблуждение всего мира и собственных сограждан.
261
25 октября 1924 года, за четыре дня до парламентских выборов в Великобритании, в британской прессе было опубликовано сфальсифицированное так называемое «письмо Коминтерна», или по имени председателя его Исполнительного комитета, «письмо Зиновьева», содержавшее инструкции британским коммунистам по подготовке революции с помощью усиления подрывной пропаганды в армии и переманивания членов лейбористской партии. Публикация вызвала резкое обострение отношений между Москвой и Лондоном и весьма поспособствовала победе консерваторов. Позднейшее разоблачение фальсификации (правда, некоторые исследователи и сегодня считают письмо подлинным) вызвало крупный скандал в британском обществе и сильно скомпрометировало спецслужбы.
262
Это обозначение не являлось чем-то специфическим для СОЕ, а представляло собой входивший в структуру МИ-5, но финансировавшийся военными институт прикрытия секретных служб.