Длинные руки нейтралитета
Шрифт:
Без малейших колебаний студенты ткнули пальцами в коллегу женского пола и хором выдали:
– Она.
– Почему как с деньгами, так всегда Темила...
– проворчала та. Видимо, эта реплика была уже привычной, поскольку реакция также оказалась стандартной:
– Ты по этой части...
– ...лучше всех, - и льстивые улыбки в придачу.
– Прекрасно, - улыбнулся кандидат в академики, - вот вам, Темила, пятьдесят сребреников. А вот два кварца, их должно хватить. Отчетности, надо полагать, вас
Ответом были надутые губы.
– Я так и думал. Тогда желаю успеха. Более того, уверен в нем. Всего вам пресветлого.
– И вам, - ответил нестройный хор.
Вспоминая потом езду до Петербурга, Семаков смог отметить лишь одну светлую сторону: скорость.
Оборотной ее стороной была усталость. Отдых был самым кратковременным; на станциях он длился ровно столько времени, сколько требовалось на замену лошадей. Даже крепкая натура морского офицера с трудом выдерживала тяжесть путешествия.
Фельдъегерь Никодим проявил угрюмость и неразговорчивость. Правда, он не отмалчивался на вопросы, но старался отделываться самыми короткими репликами. О песнях и речи не было. Самым длинной речью его был ответ на осторожную констатацию очень быстрой езды:
– Это что, вчера мы лишь четыреста верст отмахали, а вот зимой и по четыреста пятьдесят могли бы.
Ездокам везло: дождя не было, а туман в счет не шел.
Такое сверхбыстрое путешествие дало результат: по прибытии в столицу империи капитан второго ранга имел вид скорее бледный и помятый, чем лихой и придурковатый (что требовали традиции еще со времен Петра Великого). Но моряк службу знал и, не теряя ни часу, явился по месту назначения, то есть в Адмиралтейство. Видимо, большое начальство уже было предупреждено, поскольку немедленно последовало распоряжение: отдохнуть один день, привести себя в порядок и отправляться в Царское Cело, где ожидается высочайшая аудиенция.
На этот раз петербургская промозглая осень заявила о себе в полный голос. Семакову до такой степени не хотелось тащиться по грязи, да еще в уставшем виде, что даже взял билет на чугунку, отдав семьдесят пять копеек серебром.
Сарат ошибся дважды. Не через три, а два дня казначей явилась к нему, добросовестно представила обоснование (работа со стеклом оказалась дорогой) и выбила дополнительное ассигнование в размере сорока сребреников. Вторая ошибка состояла в том, что не через три недели, а через одну работающее изделие было представлено. По крайней мере, группа в один голос заявила, что установка работает.
Глубокочтимый, натурально, пожелал увидеть в результаты работы в действии.
– Кто желает демонстрировать?
Видимо степень авантюризма в студентах оказалась недостаточной, поскольку ее мужская часть начала энергично подпихивать друг друга.
– Ты давай.
– Так у тебя выходило не хуже.
– Давай, Алим, у тебя лучше всех получается, - ободрила девушка.
Такая поддержка подействовала. Невысокий, черноволосый, широкоскулый, раскосый Алим водрузил нечто, смахивающее на небольшой ящик, на стол. С одной стороны в центре вертикальной стенки
Небольшая коробочка исчезла в ящике.
– Это краска, - пояснил докладчик.
Довольно плотная черная материя укутала голову Алима вместе с задней стенкой ящика. Два маленьких гвоздика не дали материи соскользнуть.
– Наводим на окно.
За окном красовался обычный городской пейзаж, не представляющий собой ничего интересного.
– А теперь... вот.
Исполненным изящества жестом Алим поднял материю и достал лист. На нем красовалось черно-белое изображение окна с пейзажем за ним. Пейзаж отпечатался довольно четко, а изображение оконной рамы оказалась размытым.
Высокопочтенный одобрительно покивал.
– Что ж, половину работы вы сделали. Выдайте вторую половину: это будут ответы на мои вопросы. Кто что делал в проекте? Вы, Тудор?
Тощий, длинноносый, русоволосый, длиннорукий Тудор, похоже, ждал именно этого вопроса.
– Я, высокопочтенный, наложил заклинание копирования на кристалл кварца - вот он. По получении изображения на бумаге закрепление красителя состоит в...
– Хватит, хватит. Что такое копирование, я и сам знаю. А вы, Темила?
– Я обеспечила телемагию для переноса красителя. Также мы с Алимом регулировали четкость изображения.
– Чем регулировали?
– Подбором линзы; это удалось лишь с пятой попытки.
– А вы, Алим?
– Я просчитал магоемкость кристаллов, а также их ресурс. Тот, первый кристалл выдержит сто восемьдесят копий с гарантией. Со вторым получше: в него ресурс на полных триста копий. Также на мне была регулировка и ее связь с наложением изображения... ну, вы знаете.
– Разумеется, знаю. Вы измерили длительность работы заклинания копирования?
Студенты заметно смутились. Девушка попыталась выкрутиться:
– Мы копировали изображения неподвижных предметов. За пять секунд или даже десять никаких размытостей не выявилось. В солнечный день получилось примерно секунда, даже меньше.
– Иначе говоря, вы не измеряли. А на защите курсового проекта это спросят... А вот еще: всем вам известно, что существуют и цветные копии. Почему вы остановились на чисто черном цвете?
– Нам еще не читали цветное копирование; наставник Стилоф сказал, что это пойдет лишь через две недели. Мы могли изучить дело сами, но прикинули, что тогда нам не удастся уложиться в три недели.
– Кто прикинул?
– Темила.
– Прикидка почти правильная, - Сарат выдал поощрительную улыбку.
– Я согласен с тем, что за три недели вы сделать проект не успели бы. А вот с чем я НЕ согласен.
Теперь в улыбке поощрительность не наблюдалась. Скорее там смотрелась типичная преподавательская кровожадность и свирепость. Любой студент знаком с ними, и эти трое не были исключением.