Длинные тени
Шрифт:
— Я опирался на следующие посылки, — важно заявил Скряга. — Смена власти всегда сопровождается изменениями распределения потока золота и товаров. Большинство известных мне войн и государственных переворотов так или иначе требуют вложений, но, прошу извинить меня за циничность вывода, приносят определенный доход вполне конкретным личностям или группе населения. Присутствуй здесь наш придворный алхимик лично, — он покосился на два безмолвных «фантома», — она бы могла научно опровергнуть мои слова. Пока же позвольте принять сообщенный факт за рабочую гипотезу.
Если просчитать, как изменится торговля Кавладора в случае, если боги окажутся немилостивы и король Гудеран не сможет вернуться
Увидев, какое впечатление произвела на Ардена речь министра, Роскар посчитал необходимым буркнуть:
— Сиропия и Генрих затравили Гудерана волками, только чтобы продать побольше кружавчиков?! Какая чушь!
— Склонен поддержать вашу точку зрения, — склонил голову Рудженти. — С моей точки зрения, полученный эффект будет крайне несоразмерен затраченным усилиям. Поэтому я сосредоточил свое внимание на королевстве Ллойярд-и-Дац и нашем извечном противнике, герцогстве Пелаверино.
Со стороны «фантомов» послышалось удовлетворенное хмыканье. «Похоже, у Скряги мозги еще жиром не заплыли, соображает, откуда беды ждать. — Спокойно, генерал, мы всего лишь фантомы. Не забывайте раскачиваться из стороны в сторону».
— Единственная возможность кардинально изменить торговый и, весьма вероятно, военный баланс сил Кавладора и Ллойярда — принципиальное открытие и появление на рынке нового вида оружия. Сейчас у нас паритет — кланы Триверна, северного Илюма и Шумерета производят приблизительно столько же пушек и прочего оружия, сколько гномы Орбурна. Однако стоит вспомнить, что у каждого гномьего клана есть своя специализация. Так получилось, что кавладорские гномы проигрывают ллойярдским сородичам по количеству и, особенно важно, качеству всевозможных механических изобретений. Бесспорно, выигрывая в качестве произведенной стали, обработке камня и строительстве. Здесь нет фантома советника Штрау? — нарочито огляделся по сторонам Рудженти. — Если он действительно отсутствует, скажу прямо: стоит появиться какой-нибудь новой модели огнестрельного оружия, да еще такого, которым удобно пользоваться, король Тотсмит сможет вооружить им армию за три-четыре года. Мы же сможем позволить себе подобную роскошь только при условии повышения налогов, а это, в свою очередь повлечет за собой недовольство, ропот и подстрекательство к бунту.
С герцогством Пелаверино всё ещё сложнее. И одновременно проще. Мы знаем, что консорциум «Фрателли Онести» вполне способен изобрести способ делать золото буквально из воздуха, но мы можем лишь догадываться, какой источник финансов Кавладора при этом пострадает. До меня доходили весьма обнадеживающие слухи, что многие пелаверинские дельцы сейчас, после неудавшегося путча Кадика ибн-Самума, активизировали связи на востоке. Поэтому я не склонен думать, что герцог Роберто заинтересован в смещении его величества короля Гудерана, — с достоинством завершил выступление министр и предложил задавать ему вопросы.
Все больше и больше мрачнеющие принцы сделали вид, что поняли тонкие намеки, прозвучавшие в речи Главного Скряги, и от вопросов воздержались. Поднялся министр Ле Пле.
— В свою очередь, я посчитал необходимым проанализировать ситуацию с точки зрения личных пристрастий и антипатий наиболее заметных персон Кавладора. Я составил список, — легким движением руки министр превратил миниатюрную шпаргалку в большой лист пергамента, испещренный стрелками, кружочками и восклицательными знаками. Клеорн с гордостью посмотрел на начальника — кому, как не сыщику, было оценить титанический труд, который стоял за этой безобидной с виду бумаженцией! Там же минимум пять приговоров без обжалования! — Первым у меня в списке значится герцог Исанро Тирандье с дочерью.
— Вы с ума сошли? — уныло осведомился Роскар. — Мелориана, конечно, та еще липучка, но участие в заговоре? Зачем им это?
— Финансовое положение Тирандье не так хорошо, каким кажется со стороны, — доходчиво объяснил министр Рудженти. — Последние несколько лет траты его сиятельства регулярно превышают доходы. Чтобы оставаться с прибылью, герцог постоянно обращается за разрешением его величества изменить сроки уплаты налогов или даже пересчитать сумму, которую должны казне принадлежащие ему поместья. Насколько мне известно, его величество четыре года назад милостиво снизошел до этих просьб; однако время идет, а обстоятельства, вынуждающие герцога искать поддержки со стороны Короны, не меняются. Возможно, герцог ожидает, что новый король окажется более уступчив.
— Помимо указанных финансовых ожиданий, нельзя забывать и о личных претензиях, — деловито добавил Ле Пле. — Вы, должно быть, знаете, что род Тирандье восходит к третьему сыну короля Лорка. Осмелюсь напомнить: после того, как король был вынужден отдать в качестве приданного принцессы Илоны восточные провинции, он категорически отказался одаривать землями младших сыновей. Насколько мне известно, герцог Тирандье неоднократно заявлял, что его предков самым наглым образом ограбили, что он, будучи носителем королевской крови, имеет право на определенные преимущества перед другими титулованными особами, и вообще… Одним словом, если преступником окажется именно он, я ничуть не удивлюсь.
Услышав версию начальника, Клеорн немедленно возгордился собой. Именно благодаря сыщику, который сбрил усы и две с половиной недели изображал «горничную Клару», сооружая госпоже Мелориане немыслимые прически и исполняя ее капризы, тайные помыслы герцога Тирандье стали известны господину министру!
Конечно, неплохо было бы разузнать еще более тайные деяния (при условии, что они случились в действительности), но не стоит спешить. Главное в любом расследовании, как любит повторять министр Ле Пле, — настойчивость и последовательность. С настойчивостью у Клеорна всё в порядке… правда, в последние месяцы, из-за влюбленности в некую даму, которая явно того не стоит, с последовательностью начались проблемы.
Дав себе обещание исправиться, Клеорн сосредоточился на рапорте министра.
Даже странно, как много поводов могут изобрести подданные, пожелавшие возненавидеть своего короля! Он не дозволил развод — хотя мог бы. У самого жена — красавица, а нам, бедолагам, досталась такая грымза, что ой… Повелел некоему титулованному молодому человеку, большому любителю удовольствий, никогда, ни при каких обстоятельствах непоявляться в столице — и из-за чего? Молодой человек всего лишь был влюблен! В порыве чувств не интересуешься, достигла ли твоя избранница совершеннолетия; любви, что называется, все возрасты покорны! Ненавидеть кого-то из-за налогов просто, а вот попробуйте-ка ненавидеть короля, который пятнадцать лет назад мог бы жениться на вашей дочери — но почему-то этого не сделал!