Для убийства есть мотив

Дункан Фрэнсис

– Временно – да, – кивнул Бойс. – Хотя мы уже сделали все необходимые снимки и замеры. Одного полицейского я оставил там, где тропа выходит на выгон. А второго – возле калитки, но сейчас я отпустил его выпить чаю. По сути дела, подменил его.

– Ясно. Так вот почему вы стояли там, когда я подошел! Вы смотрели, не попробует ли кто-нибудь пройти по этой тропе, но так, чтобы он вас не заметил до того момента, как его намерения станут явными.

– Так и было задумано. Вести уже разнеслись по деревне, и, конечно, всем известно, что мы здесь, но всегда есть надежда выяснить что-нибудь

еще. К счастью для вас, здесь оказался я, – добавил он. – Иначе вам было бы не избежать допроса с пристрастием от Ньюленда, того малого, который стоял тут на страже, и он отправил бы вас восвояси.

– Я родился под счастливой звездой, – беспечно отозвался Мордекай Тремейн.

Он извлек из глубин жилетного кармана старомодные карманные часы и открыл их.

– Мне пора обратно. Я обещал отсутствовать не более получаса. – Тремейн вернул часы на место и вопросительно взглянул на своего спутника. – Вы остаетесь в деревне, Джонатан?

– Да. Я снял номер в «Адмирале». В пабе, дальше по дороге. Только не приходите туда и не спрашивайте меня, – предостерегающе добавил он. – Во-первых, нам лучше не показываться вместе, чтобы местные не подняли шум, а во-вторых, у вас будет больше шансов что-нибудь выяснить, если никто не заподозрит в вас моего друга. Люди охотнее поделятся с вами сплетнями, если будут считать, что вы не передадите их мне.

– Значит, мне предстоит стать вашим наперсником, – промолвил Тремейн. – Ладно, «Баркис согласен» [3] . Буду держать ухо востро. Но, разумеется, не задаром.

– Не беспокойтесь. Какой бы оборот ни приняло дело, вы о нем узнаете. Однако нам понадобится место для встреч. Есть предложения?

Тремейн задумался, а потом вспомнил здание из красного кирпича у самой окраины деревни, возле которого видел афишу постановки. Он описал это место Бойсу, и тот кивнул.

3

Диккенс Ч. (1812–1870) Дэвид Копперфилд.

– Я знаю его, это деревенский клуб. Встретимся там в одиннадцать часов. И обменяемся мнениями. А теперь мне нужно убедиться, что путь свободен.

Инспектор направился в обратный путь по тропе в сторону дороги. Тремейн следовал за ним на расстоянии, и правильно делал, потому что смог скрыться из виду за деревьями по поспешному сигналу Бойса, который умышленным шумом заглушил звуки его поспешного бегства.

Причина, по которой Тремейну пришлось затаиться, вскоре стала очевидна. Раздался чей-то голос. Высокомерный, с грубоватыми нотками.

– Это вы – приезжий из Скотленд-Ярда?

– Да, я из Скотленд-Ярда, – спокойно подтвердил Бойс.

– Отлично. Я слышал, что вы здесь. Моя фамилия Воэн.

Человек замолчал, словно рассчитывал на некую реакцию. Если он и вправду ждал, то его постигло разочарование. Бойс не произнес больше ни слова. Тремейн осторожно выглянул из-за деревьев и подлеска. Инспектор стоял у калитки, лицом к человеку, который обратился к нему. К счастью, все внимание мужчины было устремлено на детектива, в сторону Тремейна он даже не смотрел, и

тот воспользовался этой возможностью, чтобы изучить его. Как последнему, кто видел Лидию Дэр живой, Мартину Воэну явно было суждено сыграть важную роль в этом деле. Следовательно, он заслуживал пристального внимания.

Пол Расселл довольно точно описал его – мужчину средних лет, могучего сложения, выше среднего роста, способного, если пожелает, оказаться крепким орешком. К этой весьма неопределенной детали Тремейн присовокупил мощную челюсть – признак сильного и решительного характера, прямой нос, придающий лицу оттенок жестокости, а под широкими густыми бровями – темные глаза, испытующе смотрящие на Джонатана Бойса.

– Я Воэн, – повторил рослый мужчина, словно решив, что инспектор не отреагировал на это заявление в первый раз лишь потому, что не услышал его. – Я был последним, кто видел мисс Дэр живой.

– Я так и понял, – спокойно отозвался инспектор.

– И это все? – Вопрос прозвучал резко. – Разве вы не собираетесь допросить меня?

Бойс слегка оживился и ответил с легким оттенком иронии:

– Всему свое время, мистер Воэн. Мы стараемся делать все по порядку.

– А мне казалось, – возразил его собеседник так, словно ровный тон давался ему с трудом, – что в этом случае вам следовало бы сначала допросить меня, чтобы сузить круг обстоятельств данного преступления.

– Мы ничего не упустили и не проглядели, – заверил Бойс. – Мы сознаем, что ваши показания могут оказаться важными, и намерены задать вам ряд вопросов, но позднее.

Крупная фигура Мартина Воэна метнулась к калитке, одним плавным движением, словно волна, преодолев расстояние.

– Разрази меня гром, приятель! Вы что, не понимаете? Убили женщину! И ее убийца разгуливает где-то, свободный, как вы и я, хранит свою страшную тайну и смеется над нами, а вы стоите здесь так, словно время ничего не значит, и ни черта не делаете!

А потом буря стихла. присутствующие увидели, как он с трудом берет себя в руки, как сильные пальцы сжимаются на планках калитки. Воэн посмотрел Бойсу в лицо:

– Простите, инспектор… Вы ведь инспектор, да? Боюсь, я немного не в себе. В шоке, ведь мы ужинали с ней прошлым вечером… – Он сделал глубокий вдох, словно стараясь привести себя в равновесие. – Вы уже выяснили что-нибудь?

– Это моя работа, – ответил Бойс, – искать и выяснять.

Воэн взглянул на тропу через рощу и снова настороженно уставился в лицо инспектору.

– Если я вам понадоблюсь, – произнес он, – вы, наверное, уже знаете, где меня найти. Я живу в «Хоум-лодже», за выгоном.

– Да, знаю, – кивнул Бойс.

Воэн продолжал стоять, глядя на него, словно не решаясь высказать, что у него на уме. Потом добавил:

– Здесь, в Далмеринге, скрывается какое-то зло. Внешне все мирно, чудесно и обычно, но если копнуть, гниль, гной и скверна. Там смердят силы тьмы и зла. И Лидия это понимала. Она пыталась объяснить мне, но я не слушал. Господи, если бы только я поверил ей! Если бы настоял на своем и проводил, когда она сказала, что предпочитает пройтись одна!

Воэн подался вперед. Голос звучал сравнительно ровно, но взгляд был диким.