ДМБ: Дембельский аккорд
Шрифт:
– Нет, лейтенант, так не годится, - задумчиво качнул бородой Закир.
– А как он знать будет, что надо брать, а что - нет?
– А я ему рацию с собой дам!
– улыбнулся Юра.
– Если что не поймет, у меня уточнит. Эй, Простаков! Иди сюда, на базар поедешь! Заодно своего друга повидаешь, Воху!
– Вот сто лет его не видеть… - раздалось ворчание из караулки. Леха попытался протиснуться вслед за командиром, но безнадежно застрял. С треском вырвался назад, загудел: - Товарищ лейтенант, может, «шишигу» сдвинем все-таки?
– Броник сними, на кузов повесь пока, - посоветовал Мудрецкий.
– И каску тоже. Рацию оставь, пригодится. И кого-нибудь из молодых возьми, на подхвате будут.
– Эй, Ларь!
– Простаков коротко свистнул.
– Вали сюда, со мной в село поедешь!
Через полминуты сибиряк пропихнул себя через щель, отряхнулся и критически оглядел притихшего Закира. В ворота толстым ужом проскользнул Ларев и на всякий случай наставил на гостя автомат.
– Вольно, Ларев, - пробурчал взводный.
– Все свои. Так, Простаков, это Закир, его к нам комендант прислал. Поедешь, возьмешь для нас кое-какое имущество. Связь держи, если что - сразу ори погромче.
– Юрий осмотрел рацию, что-то поправил.
– Вот так. Все, Леха, езжай и смотри там поосторожнее!
– Товарищ лейтенант, а может, Валетова пошлете? Он у нас по этой части спец, а не я…
– Валетов у нас по другой части, - хитро, по-ленински, прищурился Мудрецкий.
– Там как раз товар по твоей части. Кто у нас в тайге с пулеметом охотился? Понял? Вот то-то. Опять-таки - если я его пошлю, он там половину сразу на что-то махнет не глядя, а ты - парень надежный. Да и за себя постоять можешь, если что не так. В общем, Простаков, я тебе доверяю, не подведи. И, если понадобится, действуй по обстановке, не стесняйся.
– Понял, товарищ лейтенант.
– Леха осознал важность момента и от гордости стал еще выше и шире в плечах. Камуфляжная ткань затрещала, но выдержала.
– Не подведу. Разрешите выполнять?
– Действуйте, товарищ младший сержант.
– Мудрецкий для пущей официальности хотел козырнуть, но вовремя вспомнил, что на плече у него автомат, и просто встал по стойке «смирно». Простаков и Ларев вытянулись в ответ.
Юрий обернулся к Закиру:
– Так, ты как представитель администрации приехал, а это будут мои представители. Вам часа на все хватит?
– Не знаю, товарищ лейтенант, - отвел глаза бородач.
– Вот если бы ты сам поехал, хватило бы, а так - долго можем говорить. И рация у тебя плохая, не все можно услышать.
– Ухмылка мелькнула под бородой и тут же исчезла.
– Поедем, а там видно будет, как и что. Ладно, время - деньги, правильно? Идем, бойцы, покатаемся!
Мудрецкий проводил настороженным взглядом попрыгавшую к опушке «Ниву», пролез обратно во двор и бегом припустил к закупорившей дыру в заборе «бээрдээмке». Чуть не поскользнулся на свежей краске, провалился на свое место, схватил шлемофон.
– Чего там случилось-то?
–
– Куда это вы Леху отправили?
– Вот кто бы еще мне сказал, куда… - пробормотал лейтенант, спешно настраивая рацию. Ларингофоны к горлу он не подтянул.
– Сейчас выясним, чего там. Так, сидеть тихо, без вас не слышно!
В шлемах экипажа боевой машины раздался знакомый басовитый голос:
– Не, а чего за товар-то? Может, и мне немного отгрузите, а? Договоримся, я не жадный!
– Тебе наш товар не надо, - ответил гортанный голос. Слышно его и в самом деле было отвратительно - микрофон радиостанции «Р-157» как раз специально спроектирован для того, чтобы во время боя посторонние шумы не лезли в эфир. К щеке он прижимается. Если бы Мудрецкий предусмотрительно не повернул его и не включил рацию на передачу - вообще ничего не услышали бы. А так хоть что-то. Но не все. Вот, например, сейчас слышно, что разговаривают, но ведь все не по-русски… Только слово «лейтенант» удалось разобрать.
Вот, заржали. Дикий народ. Дети гор.
А теперь снова Закир говорит:
– Посмотрим, может, и ты у нас что-то купишь. Мы тебе сделаем такое предложение, от которого ты не сможешь отказаться, клянусь!
– А как там Воха?
– поинтересовался Простаков.
– В прошлый раз мы с ним и поговорить не успели, а надо бы…
– Поговоришь, поговоришь со своим Вохой, вот сейчас приедем - поговоришь!
– И опять незнакомая речь и гортанный смех. Не понравился этот смех Юрию. Подозрительное какое-то веселье.
Ну ничего, хорошо смеется не всегда тот, кто стреляет первым. Хорошо смеется тот, кто смеется над последним… А последним лейтенант Мудрецкий бывать никогда не любил. И сейчас не собирался.
– Слушай, Леха… - нервно спросил Ларев. Раздался отчетливый шлепок.
– Виноват, товарищ младший сержант, я только спросить хотел. А чего это на «бэтээре» сегодня не комендачники сидят, а местная ментура? Смотрите, форма-то другая, не вэвэшная, а рожи-то, рожи…
– Помалкивай, салага, - лениво отозвался сибиряк.
– Значит, так надо, понял? Может, нас тут и быть не должно. Вот чтобы никто ничего не видел и поменялись. Мы уедем, эти уедут, комендант опять своих поставит.
– Вот это ты молодец!
– восхитился Закир.
– Слышишь, Аслан, может, мы его к себе возьмем? И большой, и соображает как хорошо! Вот приедем, Вохе расскажу, какой у него друг умный! А-а, вот и приехали! Давай выходи, сержант! Поздоровайся с друзьями! Видишь, и мэр, и комендант тебя встречают! Как генерала! Только почетного караула нет.
Что-то клацнуло, потом послышалось тяжелое сопение Простакова, глухой удар и много крепких русских слов, несколько неточно, но очень образно обозначающих состояние машины, ее потолка, дверцы и того, кто все это придумал.