ДМБ: Упал, отжался!
Шрифт:
– Это надо употреблять сразу после лечения и всю оставшуюся дорогу, - пояснил Валетов, получивший подробный инструктаж у командования.
– Чтобы не пахло, когда доедем. Леха, доставай штык…
На рукаве зампотыла химучилища - простите, Военного института химзащиты - красовалась нашивка с непонятной птицей, восседающей на привычном любому военному символе химиков. Птица, вероятно, должна была изображать черного ворона, ибо кто же еще способен точно выразить всю сущность химзащиты, как не ворон? Ну не орел, это точно. Орлы падаль не высматривают
Однако неизвестный художник изобразил ворона с белым клювом, и получился грач. Это вводило бывшего биолога, а ныне лейтенанта-химика Мудрецкого в некоторое изумление. При чем здесь грач? При чем здесь все-таки грач? Вся армия и многие на гражданке еще с времен афганских усвоили, что «грач» - это самолет. Штурмовик «Су-25». К каковым штурмовикам химическое училище имеет весьма косвенное отношение - разве что кто-то из выпускников попадет в авиационный полк начхимом. Ну, наверняка есть и такие, но сколько их из общего числа выпускников? Так что все-таки ворон должен быть. Но почему с белым клювом?
– Товарищ подполковник, а почему клюв белый?
– не выдержал Мудрецкий.
Зампотыл издал вполне соответствующий эмблеме каркающий звук, поднял взгляд от привезенных лейтенантом бумаг и изумленно-подозрительно вперился им в стоявшего перед ним младшего офицера.
– Не понял, - наконец выдавил он из пересохшей гортани.
– Какой клюв? Где у нас числится клюв?
– Да вот же, у вас на руке!
Подполковник с ужасом посмотрел на свою правую ладонь, словно ожидал найти там означенный предмет вместо одного из пальцев.
– Нет, нет, товарищ подполковник, на нашивке!
Почти минуту зампотыл пытался отдышаться. Потом очень вежливо, почти ласково спросил:
– Лейтенант, вы когда наше училище заканчивали?
– Никогда, - честно признался Мудрецкий.
– Я вообще не военный. То есть был не военный. Я военную кафедру заканчивал, здесь же, в Саратове.
– Историк, наверное?
– тем же ласковым голосом поинтересовался зампотыл.
– Или географ?
– Нет, почему же, биолог!
– Неуважение к своему факультету искренне возмутило Мудрецкого.
– Я потому и спрашиваю, что интересно стало - что за птица на эмблеме. Вроде бы на ворона похоже, а клюв белый.
– Правильно, ворон.
– Нежность подполковника не знала границ и пределов.
– И с белым клювом. Потому что если бы вам, товарищ лейтенант, такую нашивку пришпиливать, тогда клюв и вовсе должен быть желтым. Вы, собственно, какую кафедру закончить изволили?
– Микробиологии, - с гордостью доложил Юрий.
– Ага, ага, тогда понятно, - резво закивал зампотыл.
– Вот были бы зоологом, знали бы, что у молодого ворона клюв белый и только потом чернеет. Теперь вам все понятно?
– Конечно, понятно!
– обрадовался Мудрецкий.
– А то, знаете ли…
– Знаю, знаю, - все так же ласково ответил подполковник.
– А вы, собственно, сборы где проходили? В нашем, надо полагать, учебном центре?
– Так точно, на Жасминке!
– бодро отрапортовал лейтенант.
– Вот, значит, и хорошо! Значит, знаете, куда ехать! Так что доберетесь самостоятельно, а я уж хотел кого-нибудь с вами посылать.
– А зачем нам на Жасминку?
– удивился Мудрецкий. В уме он уже лихорадочно подсчитывал расстояние до учебного центра и скорость «шишиги». По всем расчетам получалось, что только дорога туда-обратно займет часа два. Это если без учета задержек в пути, всех заторов и светофоров. Да плюс там что-нибудь грузить… это если сразу найдут на складе все, что положено. Перспектива заехать домой расплывалась, как туман под летним солнцем. Полковник Копец будет ждать их возвращения до восемнадцати ноль-ноль… А может, и черт с ним? Пусть ждет. Полковник Копец далеко, а Саратов - вот он. И неизвестно, когда еще раз сюда попадешь. Точнее, одна дата известна наверняка, но до нее почти год. И что, из-за какого-то начальства - еще и чужого, если разобраться!
– Юрий Мудрецкий не должен год видеть свою семью? Хотя находится он сейчас от родного очага ну прямо-таки рукой подать - полчаса пешком, если напрямик…
– В учебном центре, товарищ лейтенант, у нашего училища находятся выносные склады. Вас на кафедре учили, что это такое?
– любезно поинтересовался подполковник и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Так вот, если ваше нынешнее начальство еще не в курсе, что в его Шиханах всего перечисленного добра, - тут подполковничья рука звонко припечатала бумаги к столу, - валяется втрое больше, чем во всем Саратове, включая склады гражданской обороны… Так вот, значит, если вас прислали сюда, то будете вы у меня вывозить и забирать только то, что я выбросить не могу, потому что жалко и по всей отчетности оно на мне висит. А использовать не могу, потому что оно не хочет. Понятно вам, товарищ лейтенант? А что получше - лежит у меня в училище и используется, соответственно, в учебном процессе. Еще раз - понятно?
– Так точно, товарищ подполковник.
– Мудрецкий на секунду представил себе радостное лицо полковника Копца, получившего две тонны химзащитного дерьма, и понял, что тихо звереет.
– Только, товарищ подполковник, я от вас это принимать не буду.
– Это как?!
– зампотыл на мгновение ошалел от наглости пиджака, который приехал за двести верст права качать.
– А куда же ты, орел желтоносый, от меня денешься? Тебя сюда послали получать все, что тут написано? Вот, значит, и получишь. Все, что тебе причитается. А будешь выдрючиваться, еще и с добавкой. Понял, нет, я кого спрашиваю?
– Так точно, понял.
– Молодые лейтенантские зубы отчетливо лязгнули. Близорукие глаза прищурились, словно подполковник был одет в форму потенциального противника и намеревался покуситься на вверенное лейтенанту казенное имущество. В общем-то почти так оно и было - за исключением разве что формы, но камуфляж сейчас во всех армиях почти одинаковый. При зрении «минус три» можно на такие мелочи, как форма и оттенки пятен, не обращать внимания.
– Товарищ подполковник, каждый предмет снаряжения я буду принимать лично и прошу назначить комиссию для списания не пригодных к использованию.
– Мудрецкий подумал несколько секунд и дипломатично добавил: - Если такие обнаружатся в ходе приемки. Я в данном случае лицо материально ответственное.
– М-да… - Подполковник внимательно оглядел наглого взводного, посмевшего перечить опытному тыловику.
– И как же ты, птенец биофакнутый, будешь у меня, скажем, противогазы принимать? Или перчатки резиновые? У тебя тут требование на… - зампотыл скосил глаза к столешнице, -…на тридцать шесть пар перчаток, шестнадцать костюмов «эл-один», двадцать два ОЗК… Да черт бы с ней, с химзащитой, но тут одних трубок к вэ-пэ-ха-эр в общей сложности три сотни. И как же ты все это примешь? Каждую будешь вскрывать, проверять и выбрасывать?