DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
— Предлагаешь очередной план? А если они вновь залезут в твою голову?
— Пока мы не прилетели в Вавилон — не залезут, — Кэт мягко улыбнулась. — Ты ведь доверяешь мне?
Данте ничего не ответил. Ну не говорить же в лицо, что он… боится потерять ее? Но, похоже, Кэт поняла все без слов — взяла руку Данте и чуть сжала ее:
— Со мной все будет в порядке. Обещаю.
— Нет. Это я обещаю, — отозвался он и ухмыльнулся.
Кэт не смогла сдержать смеха, в который вплелся посторонний храп. Молодые люди обернулись на звук —
— Иногда я думаю, что этот парень больший псих, чем мы, — пробормотал Данте.
Кэт не могла с ним не согласиться.
*
Эйб не мог понять, почему он пришел в этот зал.
Когда-то, многие столетия назад, именно здесь древний народ решил построить замок, соединяющий небо и землю. Именно здесь у людей была возможность подняться в Рай и лицезреть Бога.
Но по каким-то причинам человечество все же не смогло этого сделать. Однако сейчас Эйб знал, почему.
Создатель испугался того, что люди узнают правду. Узнают о своем истинном потенциале.
Если люди настолько сильны, что способны открыть Башню… Что они смогли бы сделать, прими они помощь нефилимов?
Эйб решил об этом не думать. Удивительно, что он до сих пор мог контролировать свои мысли, не опасаясь того, что ангелы услышат их. Фактически, Эйб стал частью коллективного разума — Высшего разума, поправил он себя — но пока что это никак не проявлялось.
Пока.
Он запрокинул голову, оглядывая стены круглого зала. Потолок терялся далеко наверху, в слабом голубоватом свечении. Источником света были полупрозрачные коконы, в которых лежали бессознательные дети из Старого Ватикана.
Сол и Селена были среди этих детей. Сначала Эйб хотел подлететь к детям, но передумал. Вместо этого он начал подниматься по широкой каменной тропе, спиралью опоясывавшей зал изнутри. За долгое время полетов Эйбу было непривычно ступать по земле босыми ногами, но в то же время он гордился тем, что еще не разучился навыкам человеческой ходьбы. Кроме того, прохлада каменного пола приятно щекотала кожу.
Как странно — в нем еще оставалось что-то человеческое.
Эйб нашел своих детей лежащими вместе. Он отлично помнил, что Сола и Селену разделяли коконы, но теперь они были соединены, напоминая двухъядерную клетку. Дети лежали лицом друг к другу, взявшись за руки — неосознанно, повинуясь инстинктам.
Им было страшно даже во сне. Эйб ощутил, как что-то начинает ныть в груди при одном только взгляде на детей, но не находил в себе силы отвернуться.
Совсем скоро они будут готовы для того, чтобы открыть Башню. Они забудут о боли, страданиях и смертях, присущих людям. Скоро его дети присоединятся к Создателю.
Но хотят ли они сами такой участи?
От неожиданности посетившего его вопроса Эйб почувствовал, как подкашиваются ноги. Зашатавшись, он качнулся вперед и оперся обеими руками о двойной кокон детей. Последовавший за этим удар тока был настолько болезненным, что Эйб не смог сдержать крика, но у него не хватало сил отпустить кокон.
Тут Эйбу показалось, что веки Селены слегка вздрогнули, словно она вот-вот могла проснуться.
— Шшш… — пробормотал он по привычке, оставшейся от прошлой, человеческой жизни. Девочка не шелохнулась — она спокойно продолжала спать.
Ни Селена, ни ее брат не знали, что их ждет. Но их сон был крепок — в нем они гуляли по своим воспоминаниям, полным спокойствия и благополучия. Дети даже не знали, что сейчас, в реальности, за ними наблюдает папа, который впервые усомнился в правоте своих действий.
Эйб ощутил, как в глубине его разума просыпается тот, прежний Эйб — выдающийся детектив, который всегда обдумывал свои действия прежде, чем выполнял их. И буквально наяву можно было слышать свой собственный голос, озвучивающий мысли:
«Допустим, то, что после открытия Башни человечество действительно ждет избавление от всех тягот этого мира. Но так ли это на самом деле? Откуда мне знать, что слова ангелов — не очередной обман? Если демоны использовали человечество в своих целях, что мешает ангелам делать то же самое?»
«Они не лгут».
Другой голос — тоже голос Эйба, но звучавший более тихо и почтительно, словно опасавшийся быть услышанным кем-то еще:
«Зачем ангелам порабощать человечество? Люди могут пойти за нами сами, по своей воле. Любая война требует жертв, и дети — не исключение».
«А если они не захотят?»
«Тогда они продолжат страдать. Но они умны, и быстро поймут, что нам следует довериться».
«Но дети… их мнение никому не интересно! Никто не спросил их, хотят ли они помочь Создателю, хотят ли принести себя в жертву!»
«Их мнение не столь важно, как твое, Авраам. В конечном итоге, выбор должен был сделать ты. И ты выбрал служение и смирение — как много веков назад это сделал другой Авраам».
Эйб похолодел — он понял, что его мысли подслушивают. И подслушивают уже достаточно долго.
«Ты сделал правильный выбор, Авраам», — продолжал теперь уже незнакомый голос. — «Твоим детям не нужно было выбирать — они ничего не почувствуют. Боль перестанет быть их спутницей, страдание прекратит терзать их сердца. Твои дети будут счастливы — ты ведь хотел именно этого, Авраам?»