DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
— Нет. Тогда это не было враньем.
— Тогда? А сейчас-то что?
— Хочу сделать тебе предложение.
— Извини, но я вообще-то мужик. И у меня другая. Та, которую ты предал.
При этих словах Данте обратил внимание, что в лице брата что-то дрогнуло — на мгновение. Неужели он все же испытывал что-то к Кэт, которую сам же и назвал «полезной»?
— Она бы не выполнила той задачи, которую я планирую.
— То есть, для тебя все близкие люди — лишь инструмент?
— Не совсем. Ты мне нужен, Данте, — Вергилий сделал шаг вперед.
Данте
— Что ты хочешь?
— Сотрудничества.
— Спасибо, уже насотрудничались. Ты результат видишь?
— Разумеется. Мы еще можем все исправить. — Данте передернуло от этого очередного «мы». — Я знаю, как вернуть порядок в этот мир. Мне просто нужна сила для того, чтобы это сделать.
— Своей недостаточно?
— Именно.
— Я в душе не ебу, что ты там опять задумал… — Рукоять меча уже легла в руку: — Но от меня ты хрен что получишь.
Ни одной эмоции. Вместо лица у Вергилия была словно каменная маска. Данте отметил, что и раньше мимика брата отдавала некой… фальшью, ненатуральностью, словно он реагировал на происходящее через силу, сопротивляясь тому факту, что он, в принципе, создан по образу и подобию человека. Но тогда хоть можно было понять, что он чувствует, а сейчас — ноль. Абсолютный, словно перед ним стоит, опираясь на свою гребаную катану, пустая оболочка.
Такую и попортить не жалко.
Демон внутри Данте радостно взревел, заставляя сердце стучать с бешеной скоростью, а кровь буквально закипела в жилах. Данте бросился в атаку первым. Лезвие Ребеллиона уже сверкнуло в воздухе, готовое разрубить тело противника. Описав большую дугу, разрезающую стену из колючих снежинок, меч опустился… прямиком в утоптанный снег.
— Черт!
За спиной Данте раздался хруст. Парень быстро развернулся, доставая свободной рукой Айвори. Пистолет прошил в буре несколько пламенных строчек, прежде чем был выбит из руки ножнами катаны. Данте вскинул меч как раз вовремя — ему удалось заблокировать рубящий удар Ямато.
— Ах да, я и забыл, что ты у нас хитрая сволочь, — процедил Данте, глядя прямо в глаза брата. Ничего, кроме яркого света, он там не видел. Не то, чтобы это его беспокоило, но настораживало — в какую неведомую хрень превратился его брат? Или кто сделал его таким?
— А ты, как и прежде, полагаешься только на свою силу. — Голос Вергилия был раздражающе спокойным. — Большая ошибка, брат. В этом и заключается одна из твоих слабостей.
Данте и глазом моргнуть не успел — нога брата ударила по лодыжке, заставив упасть на снег. Он еле успел отвести руку в сторону, уводя оба меча. Ребеллион шлепнулся рядом с хозяином, катана замерла в руке Вергилия.
— Я не хочу убивать тебя. По крайней мере, сейчас. — Все с тем же непроницаемым лицом Вергилий убрал Ямато в ножны. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной.
— Иди нахуй!..
Ладонь Данте загребла немного снега, тысячей иголок вонзившегося в пальцы, и парень швырнул горсть прямо в лицо противнику. Тот молниеносно закрылся рукой. Данте вскочил на ноги, выхватил из-за пояса Эбони и выпустил прямо в грудь брата несколько пуль. В его душе сейчас не было ни жалости, ни сострадания, ни, тем более, любви к брату. Кипевшая внутри ненависть достигла своего пика, смешавшись с демонической жаждой крови.
Вергилий взмахнул зачехленной катаной — ножны мягко соскользнули в снег, позволяя лезвию Ямато отбить все летящие в хозяина пули. Один из выстрелов отрикошетил обратно в Данте — тот зашипел, ощутив, как пуля зло обожгла плечо.
Нога задела лежавший на снегу Ребеллион. Соображать, как быть, не было времени — Данте выстрелил в противника еще несколько раз, одновременно с этим поддав ногой по своему мечу. Тот взлетел в воздух и, пока Вергилий успешно отбивал очередную серию выстрелов, лег рукоятью в ладонь хозяина.
Не теряя ни секунды, Данте накинулся на брата, целясь Ребеллионом в грудь. В то самое место, где продырявил его полгода назад.
Вергилий внезапно исчез, заставив промахнуться и затормозить, чуть не потеряв равновесие. Но его голос по-прежнему звучал рядом, практически над ухом Данте:
— Тебе не победить.
— Тебе тоже, — Данте огляделся, выискивая противника, но везде был лишь буран, снежной стеной отсекающий поле боя от всего остального мира.
— Ты считаешь, что я так хочу поработить человечество? Как же ты наивен.
Колючие снежинки продолжали царапать лицо Данте, но тот даже не пытался прикрыть его — мелкие царапины быстро заживали.
— А чего ты добиваешься? Ты же так хотел править, разве нет?
— Поверь мне, это куда лучший выход для всего мира. Неужели ты до сих пор ничего не понял?
— Не собираюсь я ничего понимать, черт возьми!..
Разговаривать с пустотой было в высшей степени бредово, да и попахивало это окончательной потерей рассудка. Поэтому Данте постоянно оглядывался по сторонам, стремясь найти в буране знакомую фигуру, но не мог ее обнаружить.
Словно в насмешку, голос Вергилия звучал совсем рядом, будто бы он все время таился за спиной:
— Зря. Хотя, на что я рассчитываю? Ты никогда не хотел как следует думать над ситуацией. Тебе проще все показать.
— Показать что?
В голове пронеслось чувство дежа вю — ведь полгода назад этот придурок произнес почти ту же самую фразу. А Данте ответил точно так же, как и сейчас. Кто знает, может, если бы он не стал заморачиваться на тему своего охренительно богатого прошлого, то и проблем бы не было?
Внезапно ледяные пальцы вцепились ему в виски.
Данте оцепенел, не в силах даже пошевелиться — в мозг вонзился адский холод, тонкими щупальцами проникающий в кровь, нервы и кости. Он даже кричать не мог — мышцы парализовало начисто. А в ушах раздался гулкий голос ублюдочного брата: