DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
— Это долгая история, детка. Хочешь послушать — присядь.
Пока Кэт искала, где может сесть, Анна подошла поближе к Данте.
Его дыхание было слабым и размеренным — ловкий Чарльз даже надел на него где-то раздобытую кислородную маску. Анна недоуменно нахмурилась, увидев побелевшие волосы Данте и тонкий шрам, рассекающий его правую бровь. Шрам, который она же сама и оставила ему при их первом столкновении.
«Шрамы — они как дополнительная память», — как наяву услышала она далекий голос покойного мужа. — «Какие-то заживают, какие-то нет. Человек порой
Анна судорожно вздохнула и, услышав, как Кэт устроилась на перевернутом жестяном ведре, начала рассказ со своего знакомства с Эйбом.
Конец второй части
========== Часть 3. Душа человеческая. Глава 24. Долгий путь домой. ==========
« — И как бы я ни любил свободу, ее запахи и… все ее чудеса, еще больше я люблю жизнь. Я хочу жить так долго, как смогу, и я хочу знать. Мое сердце рвется к знаниям. Я говорю: научись бегать как волк, это да. Но также научись думать как человек. Если ты этого не сделаешь, ты зря растратишь чудо».
Р.Р. Маккаммон «Час волка»
Глава 24. Долгий путь домой.
Считается, что герои не болеют. Иногда, в крайне редких случаях, защитник людей может свалиться от неизвестного науке яда, но и тогда он прилагает нечеловеческие усилия, чтобы выкарабкаться и встать на ноги. Кроме того, ему на выручку всегда спешит целая когорта помощников и друзей.
А бывает и так, что герой не может никого позвать на помощь, так как чертовски, охренительно слаб и телом и духом. Тогда даже своих собственных сил может не хватить на то, чтобы вернуться в мир живых.
Именно в таком состоянии он и оказался.
Сначала была темнота, как в какой-нибудь гигантской заднице. Данте мог слышать чьи-то приглушенные голоса, среди которых различал и голос Кэт — тревожный, напуганный и неожиданно грозный — возможно, она наткнулась на кого-то, кто посягнул на их с Бруно шкуры, и начала оказывать сопротивление.
Бедная. Мало ей было хлопот с раненым путешественником, так еще и он сам добавился — с проткнутой насквозь грудиной, отбитыми в кровь кулаками и практически освежеванной рукой. Как ни странно, боли парень не ощущал — только холод, собачий холод, от которого стучали зубы.
Похоже, он умирал.
«Пиздец весело».
Данте знал, что, несмотря на свое происхождение, он не бессмертен. Пустяковые раны затягивались на нем в считанные секунды, более серьезным ранениям требовалось больше времени. Что и говорить, даже те увечья, что он получил недавно, могли бы залечиться за пару дней. Но что-то подсказывало ему — на сей раз трюки с регенерацией ему не помогут.
«Ты ведь хотел быть человеком? Вот и будь им — дохни от этих ран, как сдохнет любой обычный человек».
Чей-то далекий, и потому незнакомый голос заставил Данте вздрогнуть. И тут он ощутил лопатками холод камня. В ту же секунду тело резко отяжелело, оставляя ощущение, словно по нему прокатился массивный камнепад.
«Кто здесь?»
Конечно же, никто не соизволил ему ответить. Даже приглушенные вдали голоса затихли, оставив Данте в абсолютной тишине.
Он понял, что надо как-то выкручиваться из этой ситуации. Тело было невероятно тяжелым, как будто после качественной пьянки. Парню пришлось напрячься, чтобы заставить себя хотя бы сесть и осмотреть раны.
Увиденное заставило его мысленно чертыхнуться — рваная рана от Ямато была покрыта здоровенной бордовой коркой, предплечье левой руки так вообще можно было бы показывать в каком-нибудь трешовом фильме ужасов — сквозь пульсирующее мясо мышц Данте мог различить тусклые кости. В горле то и дело клокотало, и парню пришлось пару раз откашляться комочками крови.
«Ну что, так и будем отсиживать здесь задницу?»
Он с трудом встал на ноги, пошатываясь. Если он до сих пор не умер от всех этих ран, значит на это есть веская причина.
А есть ли смысл вообще в его смерти?
Данте вспомнил свой последний поединок с братом. Тогда он желал, чтобы умер не только Вергилий — но и он сам.
Да, он решил защищать человечество. Только смысл в его защите был практически нулевым. Да и то, с его постоянно вылезающей демонической сущностью самое оно спасать людей, которые запросто могут погибнуть от его же руки.
Поэтому в своей смерти Данте не видел ничего предосудительного. Он решил встать на сторону людей, потому что считал их вполне самостоятельными для того, чтобы принять новую реальность и бороться с ней. Когда-то он считал, что человечество безнадежно, но один человек смог доказать ему обратное.
Всего один. Одна. Обычная девушка-медиум.
«Да неужели? Да, она помогла вам с братом. Да, именно она разработала план по проникновению в башню Мундуса — но это все. Она слаба, она всего-навсего девушка, которую ты полюбил, и потому так ее защищаешь».
Опять этот далекий голос. Данте скрипнул зубами — кто бы ни был этот ублюдок, но в его словах был резон. Да, тогда он переложил весь потенциал человечества на Кэт, совершенно забыв о том, что не все люди могут быть такими же, как она. Забыл — и потому потерял практически все, что получил — относительно нормальный мир, семью и любовь.
Выругаться бы на самого себя, да слов не хватает.
«Да ты совсем раскис. Посмотри на себя — тряпка, раскукарекавшийся придурок, возомнивший себя спасителем человечества только из-за того, что у него встал на симпатичную девку-медиума. Ну, и много ты спас людей, недотраханный говнюк?»
— Эй! — крикнул он, но тут же закашлялся кровью. Голос как будто стал немного ближе — но при этом был все же очень далеко, и нельзя было понять, кому он принадлежит.
<