Дневник эфемерной жизни (Кагэро никки)
Шрифт:
– Отнесите той госпоже!
– велела я, отправляя письмо. А когда чуть погодя поинтересовалась, оказалось, что от нее сразу же принесли ответ:
Поскольку
– Неужели так и расстанемся?
– говорила она мне часто.
– Нам бы встретиться хоть ненадолго.
Поэтому однажды, как только сгустились сумерки, я пришла к ней. Как раз в то время в моем доме раздался голос Канэиэ.
– Эй-эй!
– восклицал он, и так как я вела себя так, будто не слышала его, госпожа из Дзёган проговорила:
– Как спустились сумерки, послышалось мне, будто к вам пришел братец. Он будет очень недоволен. Скорее идите к нему!
Но я заметила:
– Он, я полагаю, может побыть и без няньки.
– И немного задержалась. Но за мною пришли, да и хозяйка торопила, так что скоро я возвратилась домой. Госпожа из Дзёган уехала во дворец на следующий день вечером.
В пятую луну завершился траур по покойному императору, и госпожа из Дзёган должна была на некоторое время оставить дворец. Думали, что она переедет в прежний дом, поблизости от меня, но она сказала, что видела дурной сон, поэтому на время поселилась в поместье Канэиэ. Однако дурные сны часто повторялись и там, и, решив: «Хорошо бы, если б они не предвещали беды», - госпожа из Дзёган однажды в седьмую луну, в очень светлую ночь, написала мне такие стихи:
Я поняла теперь, Как трудно длится сон Осенней ночью После дурного сновидения, Пусть даже не сбывается оно?Мой ответ:
Вы правы - сон дурной Не сбудется ли, трудно ожидать. Но как же горько Знать, что встречи наши Надолго миновали!Она сейчас же прислала новое стихотворение:
Я видела во сне, Как с Вами повстречалась. Теперь живу, Очнуться не могу, Окутана туманом милых встреч.Когда я его получила, то опять написала ей письмо:
С тех пор, когда прервались Наши встречи, Со мной вы говорите, Встретившись во сне. Но этот способ встречи неизвестен мне.И снова она написала: «Что такое "когда прервались"? Это же нельзя считать приметой.
Когда я вижу реку, - Ее не перейду, Едва подумаю - Она неодолима. Не делайте серьезных заключений».Тогда я ответила:
Если не можешь реку пересечь, Но только душой стремишься К тому, кто на том берегу, - Разве стремнины, разве пучины Разделят сердца людей?!Так мы и обменивались стихами ночь напролет.
Уже несколько лет у меня было желание - я думала как-нибудь
43
Храм Хассэ расположен в центральной части г. Нара, в верхнем течении одноименной реки. Название произносится также как Хацусэ.
– В следующую, десятую, луну состоится церемония Первого вкушения государем риса нового урожая под названием Дайдзёэ. С моей стороны там должна быть представлена придворная дама - одна из моих дочерей. После того, как церемония закончится, я смогу поехать с тобой.
Девушка эта отношения ко мне не имела, поэтому я тайком от Канэиэ отправилась в путешествие. Так как этот день, согласно гаданию, не был признан благоприятным, мы лишь выехали из ворот и остановились в районе храма Хосёдзи [44] , а с рассветом пустились дальше. Примерно в полдень, в час Лошади [45] , мы достигли поместья Удзи и остановились там.
44
Храм Хосёдзи– буддийский храм на юго-востоке старого Киото. До наших дней не сохранился.
45
Час Лошади– время суток от 12 до 14 часов.
Я огляделась. В просветах между деревьями искрилась поверхность реки, и это создавало очень трогательное впечатление. Я подумала, что здесь очень покойно и хорошо, что людей со мной отправилось немного: я выехала без подготовки. Если бы здесь кроме меня был еще кто-нибудь, насколько было бы тогда шумнее!
Я велела развернуть экипаж, вынести из него занавеси, выйти и сойти на землю только сыну, - он ехал, сидя в глубине экипажа, - и когда я подняла на окнах шторы и выглянула наружу, то увидела, что реку перегораживала рыболовецкая плотина. Множества лодок, сновавших во все стороны, отсюда видно не было, так что все вокруг было исполнено очарования. Когда я посмотрела на сопровождающих, то увидела, что утомившиеся в дороге слуги, как некую драгоценность, срывают захудалые с виду мандарины и груши и уплетают их. Это выглядело трогательно.
Подкрепившись закуской из коробочек вариго, мы погрузили экипаж на паром, переправились на другой берег и продолжали двигаться мимо пруда Ниэно, вдоль реки Идзуми. Водоплавающих птиц я принимала как-то близко к сердцу, они очаровывали и умиляли меня. Может быть, оттого, что мы выехали путешествовать тайком, все по дороге трогало меня до слез. Вот мы и переправились через реку Идзуми.
На ночлег остановились в местности под названием монастырь Хасидэра [46] . Часов в шесть вечера - в час Птицы - мы сошли на землю и расположились отдыхать, но прежде всего из того строения, которое мы определили как кухню, нам вынесли нарезанную редьку и овощной салат, приправленный апельсиновым соком. Удивительное впечатление от всего этого забывается с трудом, так полно оно своеобразным ароматом путешествия.
46
Монастырь Хасидэра– здесь: буддийский монастырь школы сингон в г. Удзи, к востоку от Киото.
Когда рассвело, мы опять переправились через реку, и когда во время переправы я увидела дома, сплошь обнесенные заборами, то подумала, что они из какого-то - не помню точно какого - романа, и тогда меня опять охватило очарование. В этот день мы опять остановились в строении напоминающем храм, а назавтра - в местности под названием Цубаити. Наутро, при свежевыпавшем инее, сверкающем белизной, я увидела, как торопливо шагают паломники. Ноги их обернуты куском полотна. Люди прибывают в храм или возвращаются из него. В помещении, которое мне отвели, шторы были подняты, и, пока для меня кипятили воду, я смотрела наружу. Паломники виднелись повсюду, и каждый из них был погружен в себя.