Дневник одного директора
Шрифт:
Алик как-то понуро и кисло пробормотал:
– Опять смог! Беспросветный смог!
И Оливия победоносно заявила, что ее мужчина проиграл – он ярко продемонстрировал депрессию.
– Нет у меня никакой депрессии! – волнуясь, заявил Алик. И даже стал демонстративно хохотать, но это было фальшиво. – Я просто констатировал наличие смога в нашем городе, вот и все тут!
– Ты использовал слово «беспросветный» – это непозволительно! – горячилась Оливия. – Гони деньги, ты проиграл!
– Да, я использовал это слово. И что? Это всего лишь определение к слову «смог». Смоги – они ведь разные бывают, бывают сизые, серые, а бывают – молочные. Синонимом к слову «молочный» может быть слово «беспросветный». Вот и все!
– Нееет! Это не синоним! Это проявление внутренней, скрытой депрессии! – настаивала Оливия.
– Да нет у меня никакой депрессии! –
Они еще немного поспорили. В итоге Алик настоял на своей невиновности. В глубине души каждый из них понимал, что устал жить в этом непраздничном токсичном городе – и они снова отправились в путешествие. С утра к их дому на следующий день подскочил микроавтобусик, у водителя было звонкое артистическое имя – Юлиан. Юлиан играючи вел машину и они довольно быстро оказались на пригородной трассе, то есть на Покровском тракте, который вел их в новый пункт их туристического маршрута – в ямщицкое село Еланку.
Сначала дорога была асфальтированной, удобной. Только они въехали в зону леса, дым как будто рассеялся, стало свежо и легко дышать. Вначале их машина поднялась на Табагинский мыс. Потом машина свернула налево, возле памятника Орлу, расправившему крылья. Юлиан сообщил, что они должны сделать фото на Висячем мостике. Это такое знаковое место, которое любят посещать путники и туристы. Каждый путешественник должен иметь фото этого мостика. Альберт с Оливией углубились в зеленые заросли, с удовольствием вдыхая насыщенный кислородом воздух. Они шли, обнявшись, совершенно счастливые, позабыв о своих спорах. Им нравилось, что они оказались в таких непроходимых зеленых кущах, точно в северных джунглях. Мостик смотрелся скромным и слегка кокетливым. Он был переброшен через речку под названием Куллаты. Речка была так себе, обычным горным ручьем. Таких по всему свету полным – полно. Но было все-таки в этом местечке что-то притягательное – спокойствие и благостность спустились откуда-то на парочку наших героев, когда они взошли на слегка покачивающийся мостик. Юлиан сообщил, что если перейти мостик, на ту сторону, то лесом можно добраться до Дома отдыха «Ленские зори». Мало в это верилось, но, наверное, это было так.
Потом Оливия с Аликом вернулись в свое туристическое авто, и оно понесло их по просторам Хангаласского улуса. Дорога была настолько хорошей, а места вокруг настолько поражали богатой зеленью, что создавалось впечатление: они укатили в какие-то волшебные малопосещаемые места. Это была картинка с туристического плаката. Это были смысловые галлюцинации – мужчине и женщине казалось, что они попали в туристическую Мекку, а на самом деле они отъехали от Якутска всего лишь на двадцать километров.
– Вы якутский язык, наверное, не знаете? – неожиданно спросил Юлиан. И даже не дожидаясь ответа, продолжил. – Так вот, по пути будет два села с похожим названием, но они – разные. Одно село называется Уулахан-Ан, а второе – Улахан-Ан.
– Так, в чем разница-то? – не уловила женщина.
– Как? Разве вы не поняли? В первом случае два «у», а во втором – всего одно,– пояснил водитель.
– И что? – удивился Алик. – Что это меняет в жизни?
– Ну как же! – ответил Юлиан. – Уулахан-Ан переводится «Водные ворота», село знаменито близостью реки. А Улахан-Ан переводится «Большие ворота». И это музыкальная «столица» этих мест. Здесь проводятся музыкальные фестивали, молодежь собирается со всей округи. То есть, это как бы ворота в культуру, – пафосно заметил Юлиан.
– Да?! – удивленно переспросил Альберт. Но он не намерен был иронизировать. – С нетерпением жду приезда в Улахан-Ан. Я правильно произнес это название?
– Не совсем, но для первого раза пойдет. А пока мы приближаемся к селу Булгунняхтах, – проинформировал водитель.
Село Булгунняхтах было живописно. Домики в нем, правда, были самые обычные, некоторые были даже непритязательны и слегка кривобоки. В общем архитектурного стиля не просматривалось. Обаяние этого населенного пункта состояло в другом – в том, что село прилепилось на крутом берегу, как грузинские сакли, а прямо внизу, если быстро сбежать по лестнице, – несла свои воды огромная полноводная река. Спуск был очень крутым. В общем выходишь из дома – и сразу река, но только – внизу. Можешь, если хочешь, скатиться кубарем, чтобы скорее окунуться в свежих волнах. Алик с Оливией были приятно поражены, увидев это небольшое,
Потом машина повезла влюбленных по проселочной дороге, вдоль дороги шелестел лес. Лес, конечно, был зеленым и свежим, но вот пыли от машины поднималось много. Целые клубы пыли. Картинка за окнами микроавтобуса была средне-деревенской. И вдруг машина плавно и красиво въехала в …пастушескую пастораль. Это было эффектно. Никто не ожидал увидеть в обычном лесу такой умильный сюжет. По поляне, покрытой изумрудно зеленой травой, ходили-бродили шестьдесят коров, у каждой на шее был повязан колокольчик. Маленький, аккуратный колокольчик, по швейцарской «коровьей» моде. Коровки были достаточно упитанные, аккуратные. Это было частное стадо улааханского предпринимателя Павлова. Говорили даже, что у него четыре фермы и тысяча голов скота. Тысяча коров – это все же перебор, наши путешественники насчитали шестьдесят, и для одного фермера это тоже было немало. А уж о перезвоне хочется говорить только в приподнятых тонах! Это было прекрасно! Это была настоящая коровья симфония. Звуки колокольчиков-бубенчиков накладывались друг на друга, иногда они звучали в диссонанс и как будто мешали друг другу, а иногда улавливалась единая мелодия. Алик и Оливия, конечно, попросили водителя с именем известного певца остановиться в этом удивительном лесу и вышли из машины, можно сказать, выбежали навстречу этим замечательным трелям, но водитель их остановил, попросил не распугивать животных.
Путешественники стали вести себя осторожно и даже спрятались за машину. Коровы посмотрели на них внимательными печальными глазами, очень осмысленно. А потом пошли жевать свою траву, так как это было более привлекательно для них, чем разглядывание людей. Алик был в восторге от симфонии. Он слушал ее, с уважением и одобрением разглядывая ее «авторов», пышнотелых булгуняхтахских коров. Он закрыл глаза, прислонился к машине и просто ушел в какой-то астрал, в котором была только музыка. И еще долго потом, пока наши герои ехали по своему маршруту, Альберт то и дело включал видео с записями перезвона бубенцов. Эти впечатления перекрыли по своей силе все остальные, по крайней мере, для Альберта.
Путешественники еще немного проехали по главной дороге, она уже была гравийной, не асфальтированной, но все равно удобной. Потом микроавтобус на полных парах въехал в село с одной «У» в названии. В центре села была небольшая площадь и стоял памятник – каменный парень в центре, наперевес с гитарой и широко расставив ноги.
– О, Высоцкий! – обрадовался Альберт.
– Нет! – ответил водитель. – Это памятник в честь Аййы Уола, или по-русски, Александра Самсонова. Он мало пожил, был очень болен, но был прекрасным певцом. Успел прославиться. Гитара с порванной струной – это символ короткой жизни с недопетыми песнями.
Затем они въехали в Еланку – это было главной фишкой их маршрута. Еланка слыла старинным ямщицким селом. Эта точка на карте была ценна не только тем, что на ней меняли лошадей, скрещивались разные маршруты – из Центральной России в Сибирь, и обратно, но и тем, что географически это было необычное место – отвесные скалы, широкая река со множеством островов – говорили, что с одного на другой остров можно было перепрыгивать, на них летом разворачивали палатки и устраивали пикники. Люди всегда стремились в Еланку. Альберт и Оливия пошли бродить по селу, разглядывая достопримечательности. На стеле, установленной в центре населенного пункта, они прочли, что село гордится такими фамилиями: Голоковы, Соколовы, Бурнашовы, Рогожины. Оливии нравилась та мысль, что один род, к примеру, Голоковых, долго жил в селе Еланка, семьи были полные, с большим количеством детей, дети умножали славу рода своим трудом, все находили себе пары и постоянно продолжали род, один стоял на защите другого. «Вот поэтому Еланка и сохранила свою историю и свои традиции, потому что здесь один за всех, а все – за одного», – так думала Оливия.