Дневник плохого парня
Шрифт:
– И тебе привет.
– Он утыкается носом мне в ухо, прежде чем сказать: - Из-за этих кривляний у тебя серьезные неприятности.
– О, не могу дождаться, чтобы узнать, какие именно.
– Кхм, - прочистила горло Мэдди.
– Можете не делать этого, пока я здесь? И еще, почему ты не сведешь меня с кем-нибудь?
– Рат одинок.
Роарк качает головой.
– Рат не одинок. Формально, может быть, у него сейчас и нет никого, но он полностью поглощен своей бывшей. Это было бы несправедливо по отношению к Мэдди.
– Черт.
– Она разочарованно
– Я слышала, что у него такие пронизывающие глаза, проникающие в самую душу.
– Ты сказала ей это?
– спрашивает Роарк, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня.
Я застенчиво улыбаюсь.
– Я имела в виду, он горячий и пугающий, своего рода смертельная комбинация.
– А я?
Я прижимаюсь к нему.
– Гигантский ирландский медведь-обнимашка.
– Господи, - бормочет он позади меня, а я смеюсь.
– Серьезно, разве у тебя нет ни одного спортсмена, с которым ты работаешь?
– спрашивает Мэдди.
– Я люблю спорт.
– Этого не произойдет.
Ее глаза загораются.
– Итак, у тебя есть несколько одиноких клиентов. Кто они? Давайте спланируем случайную встречу.
– Это не совсем случайная встреча, если ты ее планируешь, - говорю я.
Она машет на меня рукой.
– Ему не нужно этого знать. Ну же, Роарк.
– Она подталкивает его ногой.
– Представь меня. Я без заморочек, люблю посмеяться и ценю мускулы. Сама зарабатываю деньги, так что не нужно беспокоиться о том, что я золотоискательница, и очень гибкая и открытая для всего, - она взмахнула ресницами, - если ты понимаешь, о чем я.
– К сожалению, да.
– Он почесывает бороду, обдумывая ее идею.
– Все равно нет.
– Уф, - простонала она, но затем посмотрела мне в глаза, в ее взгляде появился лукавый блеск.
– Это мы еще посмотрим.
– Мне не нравится ее взгляд, - говорит мне Роарк.
– Мне стоит беспокоиться?
– Без сомнения.
– Почему у тебя не болят яйца?
– спрашивает Роарк моего отца, когда они едут бок о бок на своих лошадях. Роарк привязался к Грэмми, хотя она все еще отбивается от него каждый раз, когда он впервые забирается на нее. Он привык правильно спешиваться.
– С годами к этому привыкаешь.
Роарк переключается.
– Боюсь, никогда не смогу подарить тебе внуков, если ты и дальше будешь заставлять меня совершать эти поездки по территории.
– Уже планируешь завести детей?
– спрашивает папа, я наклоняюсь, желая услышать ответ Роарка.
Он смотрит в мою сторону, а затем снова на моего отца.
– Да, я бы хотел шесть.
– Шесть?
– кричу я, пугая свою лошадь, которую быстро успокаиваю.
– Ты хочешь шесть детей?
Моя бедная матка.
– Почему бы и нет. Чем больше, тем веселее, верно, Фостер?
– Шесть - отличное число.
Конечно, они считают, что шесть - отличное число. Не они же вынашивают их девять месяцев, а потом выталкивают.
– Как насчет двух?
–
– Может, начнем с кольца?
– вклинился папа.
Роарк смеется и говорит:
– Всему свое время, старина. Как насчет того, чтобы сначала закончить твой последний сезон и посмотреть, что у меня с вон той девушкой. Кто знает, все может измениться.
– Что?
– спрашиваем мы одновременно с отцом, вызывая у Роарка смех.
– Вы двое, клянусь богом, похожи друг на друга, как две капли воды.
– А что случилось с «ты моя навеки, Саттон»?
– спрашиваю я, подгоняя лошадь, чтобы догнать Роарка.
Он поворачивается в мою сторону, и его взгляд смягчается, когда он говорит:
– Ты моя, навеки. Я рад, что ты не забыла.
Мы добираемся до конюшни после получасовой прогулки по территории, Роарк спрыгивает первым, прежде чем помочь мне спуститься. Он настаивает, хотя я могу сделать это сама. Думаю, он хочет сделать это только потому, что видел, как Джош помогал мне спуститься в прошлый раз. Взяв мою руку в свою, он спрашивает отца:
– Можно я ненадолго уведу эту девушку?
– Дерзай. Пойду посмотрю, как дела у Уитни. Эта беременность сильно сказывается на ней. Единственная причина, по которой я отправился на прогулку, заключалась в том, что она хотела немного поспать после того, как ее рвало все утро.
– Ей что-нибудь нужно?
– спрашиваю я, беспокоясь за мачеху.
– Думаю, все в порядке, спасибо, милая.
Папа целует меня в макушку, а затем быстрой трусцой направляется к дому. Они поженились около месяца назад. Это была маленькая и уединенная свадьба, пригласили только Роарка и меня, а потом они провели две недели на Таити. У отца есть пара недель до возвращения на поле, поэтому он старается как можно больше времени проводить с Уитни наедине.
Солнце начинает садиться, отбрасывая на землю оранжевое сияние, что делает эту ночь на ранчо прекрасной. Когда Роарк ведет меня к костру, я прижимаюсь к нему, мне нравится, что я могу быть самой собой рядом с ним и моим отцом. В последний раз, когда мы были вместе на ранчо, мне приходилось скрывать свои чувства не только от отца, но и от Роарка, так было до той роковой ночи у костра, когда он, наконец, поддался своим чувствам.
Роарк садится на широкий складной стул вокруг уже разожжённого костра. Он тянет меня к себе на колени, так что я сажусь боком. Наклоняюсь к нему, прижимаясь ближе к его боку, он соединяет наши руки и переплетает наши пальцы.
– Здесь красиво. Не думаю, что должным образом оценил это в прошлый раз, потому что ты меня очень сильно отвлекала, и у меня было похмелье, как мне казалось первые несколько дней.
– Ты плохо выглядел, когда выпал из машины. Было трудно не побежать к тебе.
– Я рад, что ты этого не сделала, - говорит он мягким голосом.
– Мне стоило самостоятельно встать на ноги, прежде чем я смог по-настоящему принять тебя как свою.
– И теперь, когда у тебя есть я?
– Мне интересно, насколько серьезно ты относишься к браку.