Дневник подростка
Шрифт:
Родителей совершенно не волнует, что мы всё слышим. Они не стесняются в выражениях, обсуждают свои личные взрослые проблемы, матерятся, говорят о нас так, как будто нас нет рядом. Мне кажется, они нас не замечают. Как бы это объяснить… Взрослые знают, что у них есть дети, что детей надо кормить, одевать, давать образование, но до конца не понимают, что мы живые, что мы чувствуем и понимаем всё, что происходит в нашей семье, то есть мы такие же, как они, только младше. Родители считают себя важнее нас. Как главные члены в предложении, а мы с Лизой – второстепенные. Главные члены решают, что и как должно быть, а мы лишь можем дополнять и то не всегда. Так и хочется сказать родителям: «Эй, очнитесь! Это и наша семья тоже. Мы хотим жить с любящими друг друга
Мама жалеет, что вышла замуж за отца. А вышла по залёту, значит – я виновата. В том, что она сильно поправилась – виновата Лиза, потому что после второй беременности мама похудеть не может. Хотя тут отец прав, скорее не хочет.
Вот и сегодня они поругались. Но только отец не лёг спать, как обычно, а собрался уйти из дома. У матери началась истерика. Она кричала, обзывала отца последними словами, потом извинялась, пытаясь помириться, снова обзывала, хватала его, стояла в дверях, угрожала, что не пустит обратно. Но бесполезно. Отец сказал: «Сколько можно терпеть», – и ушёл.
Лиза испугалась и расплакалась.
– Заткнись! Не нужны вы ему. Видишь, ушёл твой папаша, – заорала мать в ответ на слёзы ребёнка.
– Это ты виновата, – закричала Лиза и толкнула маму. – Ты его обзывала, поэтому он ушёл!
– Что ты сказала, малявка? – мать в бешенстве замахнулась на Лизу, хотела ударить, но я не дала – схватила за руку.
– Она правду сказала. Ни один нормальный человек не сможет тебя терпеть! – сказала я.
– Ты такая же, как твой папаша, мерзавка!
Дальше я услышала хлопок и звон в ушах, потом почувствовала жжение щеки и поняла, что мать ударила меня. Всё это произошло в одну секунду. Но эта секунда навсегда изменила моё отношение к матери и семье в целом.
Лиза ещё сильнее испугалась и зарыдала. Я увела её в нашу комнату, успокоила – сказала, что мне совсем не больно, и уложила спать. Как только Лиза уснула, слёзы полились градом, рыдания пытались вырваться наружу, но я не позволила – от этого стало больно в горле, как будто пытаешься проглотить огромный камень, нос заложило – не могла сделать даже маленького вдоха, но никто не услышал моих слёз. Не хочу, чтобы знали, что меня можно обидеть.
Почему нам так не повезло с родителями? Ведь бывают же нормальные семьи, где утро начинается с улыбки, сладких потягиваний и предвкушения хорошего дня, а не с мысли: «Лишь бы сегодня без ругани».
Когда мать ударила меня, я впервые почувствовала, что ненавижу её. Раньше я думала, что ничего к ней не чувствую. Она давно перестала быть матерью. Ничего обо мне не знает. Я уже не помню, когда мы разговаривали с ней запросто о чём-то отвлеченном, когда шутили, смеялись. По-моему – никогда. Всё, что я слышу от неё, это приказы, распоряжения, недовольство: «Что это за поколение такое безруких! Ничего не умеют и не хотят… Сколько можно повторять одно и то же», и всё в таком духе. Зато никогда не спросит, чем я занимаюсь, чем увлекаюсь, какую музыку слушаю, какие фильмы смотрю, кем хочу стать, есть ли у меня друзья. Это её не интересует. Важно только помыла ли я посуду, убралась ли в квартире, приготовила ли еду, забрала ли сестрёнку из садика. И при этом обязательно надо сказать, что руки растут у меня не из того места и как я буду жить дальше неизвестно, хотя большинство домашних дел выполняю я. За что мне её любить?! За то что когда-то, сама того не желая, она родила меня?!
Я могу простить, что она меня не любит. Но как можно не любить маленькую девочку, которая считает её самой лучшей в мире, как можно обидеть родную кроху?!
Лучше бы мать больше внимания уделяла своим детям, а не выяснению отношений с мужем. Не могу без раздражения смотреть на неё. Как было бы замечательно нам с Лизой уехать отсюда навсегда и никогда больше их не видеть и не слышать. Никогда.
29.12
Целый
Сейчас идёт подготовка к Новому году. Все бегаю, суетятся, покупают тонны продуктов и бочки алкоголя. Создаётся впечатление, что люди думают, что Новый год – это не первый день в новом календарном году, а последний в их жизни.
Родители стали ругаться ещё чаще. Отец теперь от скандала уходит к другу, мать ему не верит и злится еще сильнее. Лучше бы они развелись. Нас с Лизой перестали замечать вообще. Мать даже не пошла на утренник в детский сад, сказав, что плохо себя чувствует. На красавицу-снежинку любовалась я одна. Отец тоже стал совсем равнодушным. Когда-то давно мы любили с ним играть в карты. Весело было. Словно в другой жизни. Сейчас он нас не замечает. Я пыталась несколько раз поговорить с ним, но он не слушает, отвечает односложно. Чем больше они ругаются с матерью, тем дальше он становится от нас. Мы как чужие люди, волей судьбы оказавшиеся под одной крышей. Ужасно находиться рядом с родным человеком и бояться с ним поговорить, потому что своей «болтовнёй» можешь помешать. Ведёшь внутренний диалог с ним – обсуждаешь проблемы, спрашиваешь совета, рассказываешь о самом сокровенном, но вслух ничего не говоришь, молчишь.
На Новый год к нам придёт мамина подруга – тетя Вера с каким-нибудь мужиком (у неё каждый раз новый). Терпеть её не могу. Маленькая, худющая, с прокуренным голосом, жёлто-серой, как будто грязной, кожей. Вечно советует маме всякую фигню, а мне набивается в подружки. Расспрашивает о «мальчиках» и рассказывает разные «женские хитрости». Ужасно бесит! Все подобные разговоры со мной или обо мне заканчиваются любимой маминой фразой: «Смотри в подоле не принеси! Выгоню! Пойдёшь туда, где нагуляла». Тупое и необоснованное высказывание! Всегда меня раздражает. Можно подумать кто-то из них пример мудрости. Одна с мужем разобраться не может, на детей откровенно забила. Другая – меняет мужиков каждую неделю, своей семьи вообще никогда не было. И они меня учат! Бред. Не хочу, чтобы она приходила, но кому это интересно.
Родители не захотели ставить ёлку: «Много места занимает». А мы с Лизой любим украшать её игрушками и гирляндой. К тому же ёлка – единственный атрибут праздника в нашей квартире. Теперь не знаю, куда сестрёнке положить подарок от Деда Мороза. Купила на скопленные от покупки продуктов деньги. Родители ничего нам не дарят. Считают, что и так много для нас делают. Смешно.
Страшно представить какой «праздник» нас ждёт.
01.01
Новый год – ужасный праздник. В нашей семье точно. Новогодняя сказка: Дед Мороз, Снегурочка, волшебство – где вы?! Лично я вижу каждый год одно и тоже: еда (много еды), алкоголь (много алкоголя), пьяные взрослые и «дети, не мешайте», «идите поиграйте», «Маша, сделай это, Маша, сделай то», «современные дети ничего делать не хотят, не то, что мы в их возрасте». Один вопрос ко всем взрослым: если вы все были такими классными хорошими детьми, то почему выросли такими уродами?
Тётя Вера притащила к нам какого-то стрёмного мужика. Сразу видно – очередной алкаш. Красная опухшая рожа, мутные глаза, а воняет… просто жесть. Фу! Он упился до такой степени, что забыл, с кем пришёл, и начал недвусмысленно приставать к маме. Пьяные ухаживания страшного мужика польстили ей. Тётя Вера приревновала и в отместку стала заигрывать с отцом. Ему понравились ухаживания маминой подруги, но мама их не оценила. В итоге все переругались. Мама с тётей Верой, отец с тем мужиком, тётя Вера со своим мужиком, мать с отцом. Вот и весь праздник! Супер!