Дневник похода Тимура в Индию

Али Гийасаддин

В четверг двенадцатого числа упомянутого месяца [сафара] [127] мирозавоевательные знамена выступили из Шахнаваза и сделали остановку на берегу реки Байах против деревни Джанджан, где [к тому времени] была собрана вся ставка и обоз [128] . Светозарная мысль о старании прославить слово божие и забота об обязательном религиозном предписании о священной войне были обращены в дело. Мироукрасительное намерение погасить пламя многобожья и уничтожить основы идолопоклонства сократилось. Войска в течение двух дней перешли реку Байах; некоторые сели на суда, а некоторые, подобно крокодилам, переправились вплавь; так что войска следовали от берега по воде непрерывно на протяжении приблизительно одного фарсанга. Благодаря всяческому счастью [его величества] все благополучно выбрались из этих пучин на берег спасения. Божественная помощь — есть хранитель [человека], небесное покровительство — его близкий и друг!

127

24 октября 1398 г.

128

В тексте ***.

Стихи

Когда ниспосылается [кому-либо] милость чистого господа, [то] Безразличны [для того] — дыханье ли огня или воды. В безвыходности положения

она средство для [поправки] наших дел; В воде и огне она ваш хранитель.

В этот день особое доверенное лицо по имени Хирй Малик из слуг принца Шахруха прибыл из Герата /79/ в августейший лагерь и доставил [его величеству] известия [о благополучии упомянутой] бесподобной личности, призираемой благостным взором всевышнего господа. Вследствие этого у его величества появилось, как блестящие Плеяды, радостное настроение и возникли причины надеяться на счастливые успехи.

На другой день, в пятницу тринадцатого числа [месяца сафара] [129] , принц Пир Мухаммад-бахадур прибыл из Мултана и в этом месте удостоился счастья поцеловать ноги хаканского величества. В субботу [130] четырнадцатого числа, переправившись через реку Байах, остановились в местности Джанджан; в этой деревне оставались в течение четырех дней. Во вторник семнадцатого [сафара] [131] принц Пир Мухаммад-бахадур, который является начальной заставкой книги о мирозавоевании и именным шифром на указе миродержавия, в этом месте дал пир, поднеся [его величеству] драгоценные подарки, состоящие из арабских коней, золотых поясов, седел, блюд, кувшинов и кружек для питья, которые все были сделаны из золота и серебра, а равно девять [традиционных] дорогих предметов и разные платья, так что канцелярские чиновники и писцы в течение двух дней составляли подробную опись всем этим вещам. В тот день его хаканское величество /80/

129

25 октября 1398 г.

130

В тексте ошибочно 'в воскресенье', — Ред.

131

29 октября 1398 г. — Ред.

Стихи

Тому, кто родился с клеймом повиновения ему, Всякому, кто бывает из рода людей и гениев, И тому, кто вырос с печатью его казначея, Все, что есть из даров моря и рудников земли,

все эти подарки, предметы и вещи из золота и серебра, разного рода одежду соизволил подарить эмирам, везирам и ближайшим слугам августейшего порога сообразно степени и достоинству каждого из них. Все от получения царских подарков стали рудниками довольства и морем искания помощи [его величества], соделавшись пайщиками в [распределении] изобилия драгоценных даров. Великий ум счастливого монарха считает этот мир и все, что в нем, лишь воображаемой точкой и ничтожной пылинкой, заметной в лучах солнца. В отношении же щедрости и тароватости...

Стихи

Он в войне собирает, а на пиру раздает Собственное всадникам, а мирское [всем] просящим.

Указанием на справедливость этого является то, что поскольку воины принца Пир Мухаммад-бахадура испытали в этом походе многолишений и их кони в этотдождливыйсезон покалечились, так что многие [воины] остались пешими, [его величество] в этот день подарил им тридцать тысяч лошадей /81/; все стали кавалеристами и получили полное удовольствие. Молодая ветвь надежд, когда возникает из лика сокровенного в человеке, то благодаря обилию облаков хаканской щедрости и великодушию становится зеленою и свежею. Ветка же любого возмущения, произрастающая из солончака злополучия, под сильным ветром государева гнева увядает.

Стихи

Твоя щедрая рука — море всяческих благодеяний. Ибо кроме, как у берегов, в покорности ему нет предела. Сверканье твоего меча — [губительная] молния во вражеской стране, Потому что в его дожде вет и капли без смерти.

Из указаний божественной милости в отношении достоинства сего специально государева раба [132] , счастливых детей, подчиненных и слуг следует отметить то, что принц рода человеческого Пир Мухаммад-бахадур отстал в столь дождливый сезон, когда слон в руках и ногах его становился растерянным, как мошка в когтях ветра, а гора от той великой грязи и сырости, [что свойственны этому сезону], бывала соломой, поднимаемой и опускаемой сильным ветром, и [самый] бурный порыв ветра не осмеливался пронестись [в это время], а огненная молния увязала в той грязи. В столь опасном положении все противники [его величества] и разного рода [его] враги, выступавшие [против него, теперь] решили сделать это в отношении упомянутого принца. [Войска последнего] погрузились в волны потопа, мучительная горесть и душераздирающие мысли стали собеседниками [их] сердец, и отряд отчаяния ворвался в их груди. Вдруг солнце августейшего знамени /82/ взошло над теми окрестностями с востока могущества творца [по его слову]: “Будь! — и стало так”. Мрак бывшего [до сего] положения осветился сиянием лучей лица покорителя мира. [Прибывшая] помощь царственною внушительностью и величием произвела такой грандиозный шум, что у врагов опустились руки и ноги лишились выносливости и стойкости, чтобы идти по определенному пути. [Вследствие этого] принц Пир Мухаммад-бахадур с [своим] войском и со [всеми] подчиненными ему лицами благополучно выбрался из этого потопа бедствия и из того опасного места [133] . Ветерки безопасности донеслись с луга [его] желания до обоняния [его] сердца; зефир сердечного удовольствия начал веять из отдушины счастья. Это благоприятное стечение обстоятельств [все] признали за источник царственного чуда, [проявленного его величеством], и все раскрыли свои уста для молитвы и молвили:

132

Т. е. или автора дневника Насираддин 'Омара, или его редактора Гийасаддина 'Али.

133

Параллельно этому тексту со слов “На другой день в пятницу...” и т. д. (стр. 79 — 81) приведена выдержка из рукописи Британского музея.

Стихи

“Мы все были мертвыми и е наступлением дня Чрез тебя мы стали живыми и оживляющими весь мир”.

После этого, выступив из местности Джанджан, [его величество] сделал остановку в месте Сихвал. В пятницу двадцатого числа [месяца сафара] [134] он выступил из селения Сихвал и достиг остановки Асван, где оставался один день. Выступившие оттуда на другой день мирозавоевательные знамена бросили тень на остановке Химивал. Во время часовой остановки [его величество] поспешил отправиться с десятитысячным отрядом кавалерии в направлении города Аджудана. Эмир Шах Малик и Даулат Тимур “таваджи”

были оставлены при ставке и обозе, чтобы отправиться с последним дорогою на Дибальбур. На другой день /83/, в понедельник двадцать третьего числа [135] , когда был сделан ночной переход из Химиваля, солнце счастья взошло над городом Анджуданом. До этого шейх Мунаввар, который в подлинном смысле слова был зловещим, и шейх Са'д, бывший по существу дела злополучным человеком, оба из числа внуков шейха Нураддина, сбивши с правого пути и с честной дороги жителей этого города, побудили их покинуть его и сделали их своими последователями и спутниками. [Все они] бежали в Битнир, в один из городов Индии. Некоторые из них, сопутствуя зловещему шейху Мунаввару, отправились в Дели, а некоторые сейиды и ученые теологи, для которых божественная помощь стала другом и счастливая звезда надзирала за ними с твердым упованием на великодушие его хаканского величества, счастливого монарха, остались жить на своей родине. Когда вечное счастье и благополучие направилось на территории могущества и величия и к цели безопасности и упования и от пыли, поднятой кортежем мирозавоевателя, просветлел глаз надежд, они удостоились особой бесценной [высочайшей] ласки и безграничных милостей [его величества]. Его величество по своей совершенной милости сделал начальниками этого города отличающегося знанием шариата Маулана Насираддин 'Омара малкита /84/, который лишь внешностью был похож на человека, [а в действительности] под этой человеческой внешностью были скрыты качества ангела, и сына Хваджа Махмуд Шихаба, который тоже отличался добронравием, [все для того], чтобы эти лица охраняли интересы и наблюдали поведение жителей, бедных и неимущих этой области, и не допускали, чтобы проходящие войсковые части причиняли им несчастья и огорчения. [Действительно], по милости творца — да будет он прославлен и возвеличен! — все обитатели и жители этой местности остались благополучны и безопасны от ударов низвергающего горы и сокрушающего слонов войска и никакой вред и несчастье не коснулись этого верно направленного населения. Те же люди, которые ушли [из Аджудана] с [вышеназванными] шейхами, все были перебиты, ограблены и захвачены в плен [136] , так что те шейхи имели лишь внешность чистых, а внутреннее их содержание было темное. Хотя имя одного было Мунаввар [137] , а другого — Са'д [138] , однако зрение их духовного руководительства было лишено света прозорливости и поверхность их души была скрыта от взора счастливой звезды. Ни сердца их не восприняли аромата от дыхания садов тесной дружбы [суфийского братства], ни головы их не привыкли к привлечениям миром святости [приверженцев суфизма в свое присутствие].

134

1 ноября 1398 г. — Ред.

135

4 ноября 1398 г.

136

Параллельно этому тексту приведена (стр. 82 — 83) со слов “После этого, выступив...” и т. д. выдержка такого же содержания из рукописи

137

Букв. 'освещенный'.

138

Букв. 'счастье', 'счастливая звезда'.

Стихи

Из этих несозревших [в суфийском смысле] людей одни одеты в дервишское рубище И говорят лишь некоторые пустые слова отрицательного характера. [Сами] не прошли и нескольких шагов по дороге правды и чистоты, [А уже] бесславят других с хорошей репутацией!

Да, очи веры и истинные руководители [на пути суфийского совершенствования], кои попрали [свою] душу и тело и вычеркнули свое имя из списка живых, приносят в жертву мусульман [свое] имущество и жизнь, и, будучи непоколебимы и тверды в стадии упования на господню милость, берут [весь] мир под свое покровительство.

Стихи

Мертвецы на его пути суть живые с душою иного порядка, Птицы его атмосферы суть из другого гнезда. Не смотри же на них своими глазами, ибо они Вне обоих миров, в обиталище иного порядка! /85/

Британского музея. В ней такие разночтения в названиях мест остановок. Асвар (вместо Асван) и Джихвал (вместо Химивал).

[ГЛАВА]

О ВЗЯТИИ ГОРОДСКИХ СТЕН И КРЕПОСТИ БИТНИР И ОБ ИСТРЕБЛЕНИИ ТАМОШНЕГО НАСЕЛЕНИЯ

Когда мироукрасительная мысль освободилась от приведения в порядок [разных] вопросов округа и города Аджудана и вследствие добродетельных покровителей, помышляющих о благе [своих опекаемых], остаток подданных под убежищем спокойствия и мира, под сенью правосудия и справедливости остался безопасным и благополучным от несчастья времени и от бедствий круговорота [мира], [его величество] в понедельник [139] двадцать третьего числа месяца сафара 801 года [140] , движимый гневом против врагов веры и государства, переправился через реку Аджудан, которая принадлежит к числу великих рек Индии. Во вторник [141] двадцать четвертого [сафара] достигли крепости Халисгири [142] . Совершивши молитву намаз и пишин [143] и влекомый судьбою, [его величество] направил свое победоносное знамя против крепости Битнир. Расстояние между крепостями [Халисгирй и Битниром] было пятьдесят курухов [144] . Путь этот, длинный и мрачный, являлся весьма дальней дорогой. Его величество подобно тому, как луна в ночное время обходит небо, с вечера до утра ни на одну минуту не успокоился [в ожидании] заключить в объятия невесту [своего] желания. Он распростился со сном и с вечера до утра разъезжал на своем быстроходном коне, не отдыхал ни часа. То плавно идущее верховое животное /86/, которое, подобно смерти, неожиданно обрушивается на головы врагов, этот вороной конь, объезжающий вселенную и быстрее мысли путешествующих достигающий цели, в ту самую ночь сделал все пятьдесят курухов пути. [Таким образом], протяженность времени и места, т. е. то, что наблюдающие за ступенями святых постигают сокровенными очами, было воочию наблюдаемо в действительности.

139

В тексте ошибочно 'в субботу'. — Ред.

140

4 ноября 1398 г.

141

В тексте ошибочно 'в воскресенье'. — Ред.

142

В тексте *** рукописи Низамаддина Щами, находящейся в Британском музее, указано название Халис Кутали (***).

143

Полуденная молитва.

144

Курух — персидская миля, равная 4 тыс. газов. Принимая длину газа в 50 см (шесть кулаков, положенных в ряд), это составит 200 тыс. см, или 2 км.