Дневник посла
Шрифт:
Вторник, 24 ноября
В ожесточенном сражении, проходящем к западу от Варшавы и особенно между Лодзью и Ловичем, русские берут верх; но исход сражения пока еще не ясен.
Великая княгиня Мария Павловна пригласила меня на обед в этот вечер. Помимо нее на обеде присутствовали только фрейлины и некоторые ее близкие друзья. Ей не терпелось узнать, что именно сказал мне император во время последней аудиенции. Я рассказал ей только то, что ей следовало знать… и передавать дальше. Например, я сообщил ей, что император самым решительным образом подтвердил свое намерение продолжать войну до
– Он также дал мне понять, что не может позволить, чтобы в доме Гогенцоллернов оставались императоры.
– О! Замечательно! Замечательно! – В ней заговорила мекленбургская кровь, и я вновь мог оценить всю стойкую и ревностную враждебность маленьких немецких княжеств по отношению к высокомерной Пруссии. Со сверкающими от гнева глазами великая княгиня продолжала:
– Сколько можно терпеть этих Гогенцоллернов! Хватит! Они были бедствием Германии! Мюнхен, Штутгарт, Дрезден, Дармштадт, Шверин, Веймар, Мейнинген, Кобург – никто более не хочет их… Пожалуй, только в Бадене к ним чувствуется некоторая привязанность, поскольку, в сущности, и те и другие представляют одну семью. Вдовствующая великая герцогиня Луиза Баденская, мать великого герцога, является дочерью императора Вильгельма I.
Мы завели разговор об императрице Александре Федоровне.
– Я обратил внимание, – сказал я, – что во время нашей беседы император несколько раз упомянул ее имя.
– Это меня не удивляет. Он рассказывает ей всё, спрашивает ее мнение буквально обо всем. Можете быть уверены, что как только вы вышли из его кабинета, он тут же отправился к ней и рассказал ей о вашей беседе.
– И какие чувства она испытывает сейчас по отношению к Германии?
– Возможно, я удивлю вас. Она страстная противница Германии. Она отказывает немцам в чести, совести и человечности. Буквально на днях она сказала мне: «Они утратили способность давать правильную моральную оценку событиям и лишились всех христианских чувств!»
Среда, 25 ноября
Петроград ликует. Объявлено со всеми подробностями, что немцы полностью разбиты в районе межу Лодзью и Ловичем; их войска прилагают колоссальные усилия, чтобы не оказаться окруженными.
Генерал Беляев, начальник Генерального штаба, сообщил Сазонову, что два или три немецких корпуса уже окружены.
Четверг, 26 ноября
Находящийся в безумно-радостном состоянии Сазонов заявил мне:
– Наша победа при Лодзи великолепна, абсолютна и имеет гораздо большее значение, чем все наши успехи в Галиции. Мы ждем уточнения результатов победы, чтобы затем обнародовать их.
Из Министерства иностранных дел я отправился в здание Генерального штаба, которое находится на другой стороне Дворцовой площади. Генерал Беляев подтвердил мне всё то, что сказал Сазонов:
– Мы добились победы, великой победы; но между Бржезиной и Стрыковым немцы все еще прилагают отчаянные попытки пробиться в северном направлении. Именно поэтому в нашем коммюнике мы ограничились заявлением, что преимущество находится на стороне наших войск и что немцы столкнулись с большими трудностями при организации планомерного отступления. Теперь их потери огромны, и три корпуса почти полностью окружены. Я работал всю ночь напролет, чтобы обеспечить транспортировку 150 000 пленных. Лично я возлагаю большие надежды на результаты этой победы.
В городе радость сияла на всех лицах. Ради любопытства я остановил машину у Казанского собора. Сегодня верующие стекались большим потоком к грандиозному национальному храму, сверкавшему золотом и драгоценными камнями. У входа в храм продавцы свечек еле успевали удовлетворять спрос на свой товар. Люди в нетерпении толпились, чтобы дождаться своей очереди поцеловать чудодейственную икону Девы Марии.
Пятница, 27 ноября
В это утро лицо Сазонова не излучало столь большую радость, как вчера. Когда я спросил его о некоторых подробностях сражения при Лодзи, он хотел уклониться от ответа на мои вопросы.
– Мы одержали победу, – заявил он мне, – несомненную победу. Но пока еще не знаем ее точных результатов. Кроме того, сражение все еще продолжается.
– Как обстоят дела с тремя окруженными немецкими корпусами?
– Я ничего не знаю.
– Разве вы не могли позвонить по телефону генералу Беляеву?
– Я только что сделал это. Он также ничего не знает, за исключением того, что в Южной Польше австрийская армия, защищавшая подступы к Кракову, вчера была отброшена.
Суббота, 28 ноября
Немецким корпусам, полуокруженным около Лодзи, удалось ускользнуть за счет ужасающих потерь. В последнюю минуту план русских потерпел неудачу из-за ошибки генерала Ренненкампфа, у которого отсутствовали дар предвидения и решительность в действиях.
Генеральный штаб опубликовал коммюнике, выдержанное в следующих выражениях:
«Циркулирующие слухи в отношении значительности нашей победы между Вислой и Вартой проистекают из источников, относящихся к частной переписке, и поэтому их следует принимать с известными оговорками… Нет сомнений в том, что немецкий план окружения русской армии на левом берегу Вислы полностью провалился. Немцы были вынуждены отступить при самых неблагоприятных условиях и понесли громадные потери. Сражение развивается в нашу пользу, но враг продолжает упорно сопротивляться».
Общественность находится в состоянии ужасного разочарования.
Воскресенье, 29 ноября
Бесспорно, общественное мнение в России слишком нервно, слишком наделено развитым воображением и слишком непрактично. Вполне естественно, что русская общественность должна быть разочарованной и даже раздраженной в связи с тем, что ее ввели в заблуждение относительно результатов сражения при Лодзи. Но в своем разочаровании она забывает, что если немцы и избежали полного разгрома, то тем не менее им нанесли тяжелое поражение. По всюду я сталкивался только с пессимистическим настроением людей, говоривших об усталости от войны или о своем разочаровании. А какое бы у них было настроение, если б немцы одержали победу?
Понедельник, 30 ноября
Отовсюду я получаю информацию о том, что граф Витте без устали ведет свою кампанию в пользу заключения мира.
Этим вечером я получил соответствующее подтверждение этому от графини К., с которой я обедал вместе с несколькими близкими друзьями. Она не разделяет точку зрения Витте, но часто имеет возможность видеться с ним и хорошо информирована о том, что происходит за кулисами императорского дворца:
– В настоящий момент влияние Витте очень велико, – сказала она мне. – Его разглагольствования производят сильное впечатление. Вчера у княгини П. он более часа доказывал, что мы обязаны немедленно заключить мир; в противном случае нас ожидает поражение в войне и последующая революция. Я никогда не видела его в таком пессимистичном настроении.