Дневник сломанной куклы
Шрифт:
– Лекарство его на месте?
Ася ахнула, бросилась в спальню и тут же вернулась:
– Все в тумбочке. Он ведь, Женя... он их последнее время - редко...
– Ясно. Ну, не взял - уже хорошо. Ты всем звонила, куда он мог поехать?
– Всем. Может, в милицию?
– Рано. Ничего делать сейчас не будут. Слушай, а к деду он - не мог?
Ася обрадовалась. Ну, конечно, мог. Мог! Он туда уже ездил два раза. Насчет работы. Только туда сейчас не позвонишь, у Орехова дома телефона нет. Можно завтра, на работу к ним. С утра.
Телефон! Ася вскочила, бросилась, точно зная, что это свекровь. А все же крошечная
– Асенька, ну как?
– Пока никак, Лидия Александровна.
– Может, мне приехать?
– Ой, ну что вы? Ночью, одна. И потом здесь Женя, Евгений Васильевич. Вы ложитесь, я позвоню, когда... если...
Громко вздохнув, Лидия Александровна положила трубку.
Утром нашли в Луге деда. Нет, Володя не был. И не звонил. Дед сейчас соберется и выедет в город: "Прибуду к четырнадцати часам - сейчас перерыв в поездах".
Евгений уже уехал в клинику, сказал, что даст задание сестрам, те дозвонятся в "скорую", а потом в приемные покои всех больниц. Слово "морг" никто не произнес, но Ася была уверена - Евгений наведет справки и там.
А что делать ей? Сидеть и ждать? Невыносимо. Отвела Славку в садик, домой опять мчалась чуть не бегом - а вдруг... Дома - никого. Она бродила по комнатам, ломая голову, как быть. Позвонила в банк. Так, на всякий случай. Разумеется, там никто ничего не знал. И знать не хотел. Сволочи! Вдруг обратила внимание - на тумбочке, где телефон, под записной книжкой - листок, тот, идиотский, с ее расписанием и номерами телефонов клиенток. Когда она дала этот листок мужу, он ведь убрал его в стол. Значит, вынул. Конечно, сейчас никого нет дома - все, в основном, деловые женщины, каждая у себя в фирме. Хотя трое, жены бизнесменов, не работали, и Ася, несмотря на ранний час, позвонила всем троим. И всех троих застала. То есть разбудила. Думала, обругают. Ошиблась. Узнав, в чем дело, дамы сочувствовали, давали советы, успокаивали: "Не берите в голову, Асенька. У него, возможно, есть женщина, знаете, мужчины - это мужчины, мой по двое суток может не показываться. А я даже не волнуюсь, куда он денется? Явится в конце концов - семья есть семья".
Ни одной из этих дам Вова не звонил. Отчаявшись, Ася набрала еще номер клиентки, визит к которой вчера отменила, вместо этого поехала за сыном. Эта клиентка, Алла, работала в отеле "Европа", дежурила сутками и сейчас могла быть дома. И - точно. Алла тотчас подошла к телефону, бодро сказала, что свободна и могла бы принять Асю: "Приезжайте прямо сейчас, вместе попьем кофе, а потом массаж. Знаете, а вчера, сразу после вашего звонка с отменой, - ваш муж. Спросил, не у меня ли вы, у него что-то срочное. Ну, я сказала - сегодня вас не будет, он вежливо так извинился, поблагодарил".
Ася говорила, что занята до позднего вечера, он проверил... И ушел из дому. Ненадолго стало легче на душе, все-таки ясность. Ушел, чтобы наказать. Но - куда?
Приехала свекровь, Ася все ей рассказала. Подробно. Вместе гадали, куда мог пойти Вова. Позвонил Евгений: ни в одну из больниц никого, похожего на Владимира, не доставляли. И в морги тоже - добавил, помолчав. В четвертом часу появился дед, в форме и с Золотой звездой. Заезжал по дороге с вокзала в городское управление внутренних дел. Там к нему, Герою Советского Союза, отнеслись внимательно, обещали помощь, хоть и рано еще объявлять розыск.
Владимир ехал в Комарово. Ночь провел на вокзале, пришлось заплатить какой-то железнодорожной бабе, а то гнала, требовала билет на дальний поезд. Деньги с собой были, нашел в кармане, когда вышел из дому, захлопнув дверь и оставив в квартире ключи. Дойдя до автобусной остановки, стал искать кошелек, сунул руку в карман, потом в другой, и обнаружил сотню и два ключа. Один от дачи, другой от сарая. Ночью в Комарово делать нечего, околеешь от холода, вода в системе спущена, котелок не растопишь, а печки нет. Надо будет купить электрообогреватель. И жить там. Потому что к жене он не вернется.
Накануне, глядя, как оживленно Ася собирается на свою "работу", как старательно мажет ресницы перед зеркалом, как роется в шкафу, выбирая костюм, видел - ей не терпится, наведя красоту, скорей бежать из дома. А и понять можно: дома валяется развалина, не мужик, не добытчик, так - обуза, куча дерьма. Но зачем все время врать и притворяться? Сказала бы: ты мне больше не нужен и катись. Не скажет. Ни за что. Из жалости. А на хрен ему такая жалость? И на хрен, если на то пошло, такая жизнь? Но - тогда?.. Снова глотать таблетки, всей кучей, что ли? Откачают и радостно упрячут в психушку. И Асенька - хорошая жена, все сочувствуют - будет таскаться каждый приемный день с сумкой жратвы. А в промежутках... трахаться с мужиками. Весь день при деле. И ночь. Славку - к бабушке, свободная хата. Благодать. Нет уж, этого тебе не будет. Шиш тебе, поняла?
...А может, он и вправду псих, все выдумал? Но почему опять - трусливым голосом - "приду поздно"?.. Не надо было про блядки - при мальчишке. Аська разозлилась... Который час? Двенадцать. Обычно она звонит в одиннадцать, когда приезжает к какой-то постоянной бабе на Лермонтовский. Сегодня не позвонила. Злится. Знает, что он ждет, и не звонит! Назло!
Он прождал до четырех часов. Решил, как только жена объявится, все же попросит прощенья за грубость. Скажет, что заберет из садика Славку. Принял лекарство, правда, одну таблетку вместо прописанных двух - тоже не радость превращаться в овощ... Телефон молчал. Вот стерва-баба! Где она там должна быть к четырем?
Мадам, номер которой он нашел и набрал, кокетливо сообщила, что Асеньки сегодня не будет, ей нужно пораньше забрать сына из детского сада или что-то в этом роде.
Вот и все. Насквозь изолгалась. "Забери ребенка, я занята до позднего вечера" - это ему, мужу. Четко и ясно. А клиентке - "ах, я должна ехать за сыном". Трясущейся рукой набрал зачем-то номер, где, она сказала, будет в семь. Там не ответили. Может, его и в природе нет, этого телефона.
Об этом Владимир думал и думал сейчас, в электричке, проезжая мимо Солнечного, потом мимо Репино. Конец. С ней он жить не будет. А там разберемся.
Вышел из вагона на пустую платформу, к даче брел сперва улицей, потом через лес, наискосок. В городе снег давно сошел, а тут кое-где еще сугробы... И воздух... Совсем другой, чистый. На калитке замок. Ключ от него, кажется, у деда. Перелез через забор. Лезть было трудно - сил уже не осталось. Ничего не осталось. Ничего! Вошел в дом - холодно, сыро. Как в гробу... В гробу лучше, там ничего не чувствуешь. А здесь... К кому ты пришел? Ни к кому... Сел на краешек стула. Так. Значит, купить обогреватель... да... поехать в город к матери, попросить денег и...