Дневник сорной травы
Шрифт:
– Тебе нужны мои флюиды? – улыбнулась Мата Хари. – Изволь, дорогая. Пользуйся! Мне их все равно девать некуда. Но потом… поделишься со мной тайной третьего лика Гекаты. Мы перешли порог смерти, и я, и графиня. Боже! Какой уродиной сделала ее старость! – танцовщица в притворном ужасе закатила свои жгучие черные глаза. – Сами по себе мы бессильны изменить это. Только ты еще жива и потому можешь исполнить обряд…
Глава 38
Господин
– Коньяк, виски? – предлагал официант, обходя немногочисленных любителей табака. – Шампанское? Сок?
– Два виски, – кивнул Юрий, выпуская кольцо дыма. – Хорошие сигары!
Они с адвокатом вели светскую беседу, присматриваясь к обстановке и окружающим людям. Курительные комнаты в «Восточном экспрессе» поражали красотой отделки, изысканным комфортом, располагавшим к отдыху.
– Что вы мне скажете? – спросил Салахов, выпуская очередное колечко дыма.
– Обстановка не совсем ясна…
– Вы что-то заметили?
– Ваше путешествие привлекло внимание соседей из театрального дома. Кроме меня, с нами едет профессор Рубен, слыхали о таком?
– Кто это?
– Историк. Научными исследованиями занимается, книги пишет. Живет в театральном доме, на первом этаже, квартира номер два.
– И что?
Салахов не понимал, о чем идет речь. Он чувствовал себя не в своей тарелке, а намеки Артема еще больше усиливали его волнение.
– Рубен едет в одном вагоне с нами, – сказал адвокат.
– Это все, что кажется вам подозрительным?
– Я заметил среди пассажиров еще одного соседа. Небезызвестного вам Фарида Гордеева. Он тоже едет в нашем вагоне.
Юрий Арсеньевич прищурил глаза, его скулы побелели от напряжения.
– Проклятие! Я так и знал, что с этой поездкой не все в порядке! Меня с самого начала насторожил и «Восточный экспресс», и маршрут, и… все! Черт! Я чувствую себя полнейшим олухом!
– Тише, – понизил голос адвокат. – Мы привлекаем к себе внимание.
– Плевать!
– Возьмите себя в руки, Юрий Арсеньевич. Мы не знаем, зачем едет Фарид. Если честно, профессор волнует меня гораздо больше.
– С чего бы? Человек интересуется историей… хочет посмотреть старинные русские города. В нашем вагоне оказался случайно.
– Я не верю в случайности, – покачал головой Артем.
– Хорошо, – вздохнул Салахов. – Вы правы. Что собираетесь предпринять?
– Постараюсь не спускать глаз с Рубена. Ваша задача – позаботиться о жене. Не оставляйте ее одну. Кстати, вы ничего не забыли мне сообщить?
Растерянность собеседника подсказала адвокату, что он попал в точку.
– Н-нет… почему вы спрашиваете?
Юрий действительно скрыл от Пономарева важную деталь: кольцо, которое Анна взяла с собой. Зачем оно понадобилось ей в поезде? Может быть, побоялась оставлять
Адвокат истолковал замешательство Салахова по-своему. Перед посадкой в поезд он заметил женщину, странно похожую на госпожу Левитину. Оставалось выяснить, какая Анна настоящая, – та, что едет в одном купе с Юрием, или другая? И к чему весь этот маскарад?
Однако Салахов, видимо, решил молчать, а Пономарев не настаивал.
– Пойду к Анне, позову ее в ресторан, – сказал Юрий, поднимаясь. – Надеюсь, вы пойдете с нами?
– Ваша супруга может меня узнать…
– Ничего страшного, – махнул рукой бизнесмен. – В сложившихся обстоятельствах это уже не имеет значения. Едет же с нами в одном вагоне Гордеев. Почему бы и вам не воспользоваться «Восточным экспрессом»? Да еще этот профессор… как его?
– Рубен…
– Вот-вот, Рубен! Этакая организованная жильцами театрального дома экскурсия по Золотому кольцу. Неплохо придумано?
– Совсем неплохо, – засмеялся Артем. – Что ж, воля ваша. Как только выйдете из купе, я отправлюсь следом. И… как бог даст…
Гордеев проснулся. Им овладело нетерпение. Не находя себе места, он поднялся, привел себя в порядок и выглянул в коридор. Там было пусто и тихо, сквозь приоткрытые окна проникал свежий ночной воздух.
Дверь одного из купе открылась, и оттуда вышли Салахов и Анна. Она держала мужа под руку. Вероятно, они направились в ресторан. Дверь в тамбур хлопнула, и Гордеев выскользнул в коридор. Он решил следовать за Анной. Заодно и поужинать.
Вагон-ресторан сиял белизной скатертей и блеском зеркал. Потолок украшали хрустальные светильники. Стулья были с остроконечными спинками, гобеленовыми вставками, какие-то средневековые. Фарид занял место за столиком в конце вагона, так, чтобы Юрий и Анна сидели к нему спиной. Еще по пути сюда, качаясь, минуя лязгающие мостики в гармониках между вагонами, он почувствовал дурноту. Голова наливалась тяжестью, туманилась…
За окнами стояла огромная желтая луна, которая, казалось, заглядывала внутрь, в тепло, огни и блеск ресторана.
Гордеев взял меню – буквы прыгали перед глазами, лезли одна на другую.
– Что-нибудь фирменное, – сказал он подошедшему официанту, с трудом ворочая языком. – На ваш вкус. И водки.
Пономарев поступил наоборот. Он сел за столик в противоположном от Салахова с женой и Фарида углу, чтобы видеть всех троих. Вязкая сонливость очень некстати мешала ему мобилизовать внимание. Что происходит? В этом деле замешано что-то другое: не уголовщина, как с маньяком или убийством Галины Яковлевой. И это другое сбивало его с толку. Он не понимал, чего ожидать, за кем следить. Какого черта, например, Фарид приперся именно в этот ресторан, рискуя попасться на глаза Юрию? В поезде есть второй вагон-ресторан, ничем не хуже. Где профессор и «другая Анна»? Которая из них сидит за столиком с господином Салаховым? Его клонило в сон, будто он трое суток бодрствовал. Есть совсем не хотелось, но сидеть просто так неприлично.